– Сотри их, Аури, и выпои ему вот это. Рон очнётся, верь мне! – Коб подал ей флакон из тёмного стекла.
Такой же флакон ей давал Унум, жрец Древних.
– Где ты взял его?
– Унум оставил. Он не сказал зачем, но я принял это, как дар.
К вечеру того дня Рон очнулся. Голова гудела, и ужасно хотелось пить. Мать была рядом. Он был рад её видеть. Аури всё спрашивала, как он чувствует себя, что приключилось с ним, но как не мучила его расспросами о случившемся, Рон ничего не мог толком ответить. Он ничего не помнил.
Атею строго настрого запретили говорить о том дне и, тем более, о девушке. Рон поправился. Лишь иногда его мучили головные боли и ночные кошмары. Он слышал во тьме девичий крик, такой пронзительный и такой знакомый. Ронина убедили, что эти сны лишь плод его воображения. Он успокоился и начал жить полной жизнью.
И вот ему уже семнадцать, потом восемнадцать… Время пришло, и отец взял его и «эгизаков» Рона в поход за реку Оар. Коб боялся, что от увиденного и пережитого за рекой, Рон впадёт в уныние, как он сам. То, что творилось в землях Древних, повергло Ронина в шок, но не в уныние. Напротив, он начал проживать каждый день, радуясь каждой мелочи, беря от жизни всё, что мог, и отдавал всё свою любовь и преданность своим родным, друзьям. Рон не потерял надежду. Он верил в своего отца, как никто, верил, что Коб может справиться с любой напастью даже без помощи Древних. И отец проникся этой верой, он воспрянул духом. Сын стал для Владыки советником и опорой. Больше Коб не видел в нём мальчика, лишь мужчину. Он говорил с ним, как с равным и доверял ему, как себе.
– Я испросил помощи у Верховного Владыки Урарту. От Дора ждать помощи не приходится. Дорийки воюют со Стефалией за пролив Босфор, соединяющий море Понт с Пропонтидой. Эта война длится давно и, поверь, она стоит того. Дориек не нужно тревожить.
– Дориек, отец?
– Там правят женщины. Нет, мужчины там тоже есть, но только как прислужники. В Доре даже войны – женщины. А правительница Дора – Литида, амазонка. Её называют Великая Мать.
– И что, все согласны с таким порядком?
– Непокорных, в лучшем случае, отсылают прочь, а в худшем – убивают.
Ронин поморщился.
– Но мы не одиноки, сын! Завтра мы отправимся к Рипейским горам, я хочу тебя кое с кем познакомить.
С первым лучом солнца они отправились за реку. Коб отлично знал эти места, и каждый раз старался вести своих людей новым путём. Они прошли Чёрный лес, перешли через реку Ордесс. Рон никогда ещё не заходил так далеко в земли Древних. Он ни разу не видел такое количество Эбеновых древ. В его родных лесах они встречались не так часто, а здесь были целые рощи. Но больше всего поразил Ронина лес у подножья Рипейских гор. Деревья там были белые! Когда Рон делал надрез на Чернодреве, то сочился желтовато – серый млечный сок. Его ещё называли смолой из-за густоты и тягучести. А у белых деревьев сок был прозрачен, как слеза и истекал быстро. Но самое странное то, что истекая, сок застывал на ветвях,