– Нет, не знал я этого, Вера Михайловна. Он, конечно, был жизнелюб. И я не представляю фирму без него. Кто выстрелил? Чей это был заказ? Одному Богу известно.
– Вы же только сказали, что ничего не знаете про Бога.
– Не знаю, но и про убийство мне известно не больше, чем вам.
– А что журналистка? Что она говорит? Ведь это она могла его убить!
– Не думаю. Это случайная девочка из местной газеты. Она даже не успела ни одного вопроса задать.
– Она могла видеть убийцу. Могла! Стояла ведь совсем рядом.
– По данным следствия, Владимир Николаевич был в маленьком кабинете, пуля прошла в крохотное окно.
– Следователи совсем молоденькие мальчишки, не найдут они ничего. Тыкаются как котята, – вздохнула Вера Михайловна.
– Следственная бригада из Центрального аппарата прилетает завтра, пять человек.
– У меня к вам личная просьба, Николай Николаевич, не откажите. Чтобы вашей Брошкиной или Кошкиной, как ее там, в общем, пресс-службы на похоронах не было, а то, не ровен час, выкину ее прямо из ритуального зала. – В голосе женщины появились металлические нотки. – Вы меня поняли?
В ответ Серегин только кивнул.
Проводив гостя, Вера Михайловна прошла в комнату и села в любимое кресло мужа. Завтра приедет Анечка, прекрасное их с Володей произведение, – умница и красавица. Она живет в Англии и предпочитает мутную Темзу быстрым сибирским рекам. Вера должна поддержать дочь, девочка была близка с отцом. Она все сделает как положено: поможет дочери, выдержит эту процедуру – прощание, панихиду, выдержит и мысленно простит его.
Когда-то Вера очень сильно Володю любила, до одури, до мурашек по коже, до синяков под глазами, которые появлялись после бессонных ночей. Чтобы обратить на себя внимание студента-пятикурсника Володи Яценко, она, первокурсница, записалась в научное общество и сидела там, на занятиях, абсолютно ничего не понимая. Вечером в общежитии Верочка находила какое-то срочное дело в коридоре третьего этажа, где была его комната, например, оказывалось, что именно там хорошо работает плитка и можно приготовить что-нибудь вкусненькое для девчонок. Именно на общежитской кухне она и попалась ему на глаза.
– Что стоим, кого ждем? – Он явно много выпил.
Вера, конечно, не могла признаться, что вот уже целую неделю караулит его и что над ее влюбленностью смеются девчонки-соседки.
– Ты хочешь выпить?
– Хочу, – смело сказала она.
Она хотела быть рядом с Володей, и неважно, пить пиво, гладить рубашку, кормить обедом или просто смотреть в глаза. Еще год она делала именно это. Нет, не вглядывалась в его глаза, а была его сиделкой, когда он заболел гриппом, прачкой, когда требовалось постирать одежду не только ему, но и всем ребятам из комнаты, писарем, когда нужно было переписать лекцию, и психологом, когда у Володи случилась безответная