– Но ты можешь продержать меня там всю жизнь.
– Хорошо. Скажем, года три.
– Но это невыносимо долго! К тому времени мне исполнится двадцать один!
– Тебе многому нужно научиться. Впрочем, выбор за тобой.
Кит горько вздохнула.
– А что будет потом? Смогу я выкупить у тебя «Райзен глори»?
– Поговорим, когда время придет.
Он обладает властью на годы разлучить ее с «Райзен глори», со всем, что она любила.
Кит отвернулась и бросилась в столовую. Она унизилась до того, что предложила ему себя, и сознание этого невыносимо ее терзало. Ничего, когда ссылка окончится и «Райзен глори» перейдет к ней, он заплатит за все.
– Что скажешь, Кит? – спросил он, внезапно появляясь в комнате.
– Похоже, ты не дал мне выбора, янки, – с трудом выдавила она.
– Так-так-так…
Тишину разорвал женский голос, низкий, бархатисто-чувственный.
– Поглядите-ка, кого привезла моя девочка из самого Нью-Йорка!
– Софрония! – взвизгнула Кит, с разбегу бросившись в объятия стоявшей на пороге женщины. – Где ты была?
– В Радерфорде. Джексон Бейкер заболел.
Кейн в изумлении уставился на женщину. Так это та самая Софрония? До сих пор он представлял себе полную пожилую негритянку, но той, что стояла перед ним, не могло быть больше двадцати пяти. Кроме того, она так и сияла необычной, экзотической красотой. Стройная, с изумительной фигурой, Софрония возвышалась над Кит на целую голову. Высокие, чуть выдающиеся скулы, кожа цвета жженого сахара, раскосые золотистые глаза… Взгляды их встретились и застыли поверх макушки Кит.
Наконец Софрония высвободилась из объятий воспитанницы и шагнула к Бэрону, двигаясь с ленивой грацией пантеры. Даже простая хлопковая ткань ее платья выглядела на ней дорогим шелком. Встав перед Кейном, она спокойно протянула тонкую руку:
– Добро пожаловать в «Райзен глори», хозяин.
До чего же омерзительно вела себя Софрония в поезде по дороге на Север! Только и слышишь: «да, сэр», «нет, сэр», сплошные льстивые улыбочки, любое желание Кейна немедленно исполняется… Ни разу, ни разу она не приняла сторону Кит! Правым неизменно оказывался ненавистный майор.
– Потому что он и в самом деле прав, – заявила Софрония, когда Кит окончательно потеряла терпение. – Пора бы уже вести себя как подобает взрослой женщине. Свою природу не изменишь.
– А тебе давно пора вспомнить, с кем ты заодно и кто тебе ближе.
Софрония и Кит искренне и нежно любили друг друга, несмотря на то что одна была белой госпожой, а другая – черной рабыней. Но это еще не означало, что они никогда не спорили. И эти споры становились все горячее по мере приближения к Нью-Йорку.
Наконец они добрались до места. С той минуты как Магнус узрел Софронию, он ходил как в тумане, пьяный от ее чар и безнадежной любви, а миссис Симмонс только и превозносила достоинства Софронии, и уже через три дня Кит до смерти это надоело. Настроение, и без того мрачное, теперь было хуже некуда.
– Я выгляжу настоящей