Василий тихо выскользнул из квартиры и быстро поднялся по лестнице на последний этаж, где находился выход на крышу. Тяжёлая металлическая дверь с внушительным массивным замком никогда не запиралась, да и будь иначе, всё равно ключи от неё имелись у всех жильцов, их с отцом ключ всегда находился при юноше.
Когда Кистенёв поднялся на крышу, начинало темнеть. Внизу на улице уже загорались цепочки фонарей, а по другую сторону от дома Курцевский овраг проваливался во мрак. Василий подошёл к краю, достал пачку сигарет и закурил. Он всегда приходил сюда, когда на душе становилось особенно паршиво. Открывающийся здесь вид города и ощущение простора, которое давало высота, если не успокаивали, то хотя бы отвлекали от дурных мыслей.
Вечерняя прохлада проникала насквозь, и в воздухе был заметен пар от дыхания. Ветер заставлял вздрагивать при каждом своём порыве. Вдруг знакомый голос со спины окликнул юношу:
– А отсюда и вправду открывается неплохой вид.
Василий резко обернулся. Перед ним стоял тот самый человек, встреченный вчера на улице. Он был одет во всё тот же чёрный плащ, но на этот раз Кистенёв смог разглядеть его внимательно. Под плащом на незнакомце был тёмный свитер и брюки, заправленные в сапоги, наподобие солдатских. Василий обомлел, сигарета выпала из рук и свалилась за край, медленно полетев вниз на землю. Незнакомец, тем временем с флегматичным выражением лица подошёл к ограждению и присел на него, заложив ногу за ногу так, что выстроил ими некое подобие четвёрки. Не меняя выражения лица, он взглянул вниз, чуть откинувшись назад, так что у Василия, глядя на это, перехватило дух. Тут незнакомец посмотрел на него, его лицо вдруг приняло серьёзное выражение.
– Кто вы такой? – сбивчивым голосом проговорил Кистенёв.
– Вы уже задавали этот вопрос. К сожалению, пока я не могу подробно ответить на него.
– Пока? – Василий медленно опустился на край ограждения, с внутренней стороны, продолжая вздрагивать при каждом порыве ветра.
– Здесь всё зависит от вас, друг мой. А пока считайте меня всего лишь одиноким странником, или… хотя нет, думаю, сейчас странник лучшее имя для меня, да, Странник.
Кистенёв тут же нахмурился, он никак не мог понять, кто такой этот человек. А его манера говорить? В любой другой ситуации Василий принял бы говорящего за придурка, но этот придурком не был, и его слова только придавали ему таинственности. А разве может что-то пугать больше?
– На кой чёрт я вам понадобился, я уже рассказал всё, о чём вы просили.
– Будем говорить так: вы мне интересны. Мой