Антитерра. Георгий Бекесов

верхушке образовывался этакий чрезвычайный совет, который пытался спасти положение. Это обычно подразумевало массовые расстрелы, террор и прочие помогающие поддерживать порядок вещи. При этом параллельно пытался разработать план спасения, который всегда проваливался, а для большинства членов этого совета всё заканчивалось тем, что они пускали себе пулю в лоб, находясь в здании или убежище, штурмуемом толпой, которую пытались усмирить. И как казалось нашему герою, Ланарис уже понимал, что созданной им республике недолго осталось и поэтому собирает собственный чрезвычайный совет, именно для этого ему мог понадобиться Адриан.

      Постояв немного у окна и проводив солдат взглядом, Валенрод закрыл окно и лёг на кровать, подложив руку под голову, и стал смотреть в потолок. Он точно не знал, что его ждёт, но что-то должно было измениться. А так как хуже быть уже не могло, то, значит, вести о переменах следовало воспринимать с оптимизмом.

      Глава третья. Последняя надежда

      Он вошёл в просторный зал с галереей белых, но уже немного обшарпанных колонн. У каждой из них стояло по солдату с винтовкой, один за другим они вытягивались по стойке смирно, демонстрируя свою выправку, и громкими голосами выкрикивали: «Долгих дней диктатору!». Ещё два солдата сопровождали его, идя на шаг позади. У конца галереи находилась лестница, и в лучшие свои времена она вряд ли могла бы соперничать с образцами из императорских и королевских дворцов, а ныне и вовсе представляла собой унылое зрелище. По сторонам от неё свисали вниз два республиканских штандарта.

      Он быстро поднялся по лестнице и прошёл в коридор, штукатурка здесь местами начинала осыпаться, оконные рамы давно стоило поменять, а цветы, стоявшие на каждом подоконнике, выглядели какой-то насмешкой. В руках у него была красная папка с лавразийским гербом. Он шёл быстро, будто опаздывал, хотя знал, что без него всё равно не начнут. Его лицо было хмуро, задумчиво и выражало крайнее недовольство.

      Он подошёл к массивной двери в конце коридора, которую открыли перед ним стоявшие рядом двое солдат, и вошёл в светлую комнату с широким окном и портретами на стенах. Посередине стоял старинный дубовый стол, на котором была разложена карта, вокруг собрались все высшие офицеры республики: командующие сухопутной армией, воздушным и военно-морским флотом, гарнизонными частями, и ставший почти наравне с военными председатель комитета продовольственного снабжения. Все офицеры одновременно, цокнув каблуками, встали смирно и прокричали: «Долгих дней диктатору!».

      Диктатор прошёл к столу, ответив на приветствие, согнув руку в локте и подняв ладонь на уровень плеча, небрежно ей взмахнув. Он бросил папку на стол, хитрым и настороженным взглядом исподлобья окинул собравшихся и, опершись руками на стол, чуть наклонившись вперёд начал:

      – Что, чёрт побери, с Лемурией? Что происходит?

      – В Аштарии и Магнаре, как мы и опасались, начался полномасштабный мятеж. Восставшие захватили военные склады с боевыми генераторами и атаковали подразделения