Йоля, или про то, что всё – не так, как на самом деле…. Владимир Сергеевич Карандашев

визитёром. Неугомонные белки то и дело мелькали в кронах деревьев. Где-то в самой чаще слышалась возня и похрюкивание семейства кабанов. Алексей решил обойти это место, так как взял с собой немного патронов, снаряжённых «тройкой» – мелкой дробью под пернатую дичь. А с дикими кабанами, он это знал, – шутки плохи. Тут и жакан – пуля для гладкоствольного ружья – не всегда поможет. Огибая опасные заросли, то и дело обходя свежие «орешки» лосиного помёта, Алексей добрёл до поляны, на краю которой заметил крупных птиц, похожих на куропаток. Азарт охотника, переборов пацифистские сомнения, заставил его подобраться поближе. Но предательский хруст ветки под ногой вспугнул осторожных птиц. И Алексею ничего не оставалось, как выстрелить влёт навскидку по удаляющейся стае.

      – Ёшь тваю рать! – неожиданно раздалась трескучая тирада с той стороны, в которую прогремел выстрел, – Зачем палишь почём зря? Совсем слепой или как?

      – Йопин офис, – присев прошептал испуганный Алексей.

      – Убил, совсем убил… Ёшь вашу тать! – продолжил голос из зарослей орешника.

      Тут уж Алексей окончательно пришёл в себя и бросился в сторону предполагаемого «убиенного»… На траве сидел мужчина, одетый в пятнистую армейскую полевую форму, которая, впрочем, давно перестала быть привилегией военных и прочих спецслужб. Рядом валялись охотничий карабин и видавший виды вещмешок. Одной рукой он прикрывал голову. Сквозь пальцы проступала кровь. В другой руке держал кепку, на которой виднелись небольшие отверстия. Должно быть, эти свежие дырки теперь улучшили вентиляцию этого головного убора, но были явно не предусмотрены конструкцией изначально…

      – А-а-а, это ты – Вильгельм Телль? – неожиданно спокойно произнёс мужчина, смуглое морщинистое лицо которого и раскосые глаза выдавали в нём коренного жителя этих мест. Алексей, и без того обескураженный произошедшим, окончательно оторопел от увиденного и услышанного.

      – Чего стоишь? Ёшь тваю меть! Посмотри, однако, что там у меня.

      Алексей подошёл поближе. Мужчина отнял окровавленную руку от раны. На коротко стриженном бугристом затылке страдальца виднелись две маленькие ранки и глубокая ссадина, из которых сочилась кровь.

      – Жить будешь, – поставил диагноз Алексей, ещё больше осмелев.

      – Без тебя знаю, что буду – убивец. К верхним людям рано ещё… Ээзи хранит, однако.

      – Две дробины, кажется, застряло, а одна вот вскользь прошла. Извини, брат! Сам не пойму, как получилось.

      – Бог простит, – ответил дед Ёшка, с лёгкостью перейдя от язычества к христианству…

      – Слушай! Давай ко мне? – предложил Алексей, – Мы тут недалеко живём – на берегу озера. Рану обработаем. Чайку попьём… покрепче… А потом уж к фельдшеру в посёлок отвезу?

      – А-а-а, это вы новые хозяева Семёновского хутора? Ну-ну… Нет, я чай больше не пью.

      – А что так?

      – Буйный становлюсь. Себя не помню. Ёшь тваю грызь…

      Воцарилось неловкое молчание.

      – Ладно,