– Принесите ко мне в комнату фрукты и что-нибудь из вин, – распорядился владелец.
Он уже был навеселе от выпитого и, усмехаясь, наклонился к Краевскому:
– Пойдем в мою комнату, там поговорим о деле с глазу на глаз. На бардак не обращай внимания. Я не люблю, когда кто-то из служащих прикасается к моим личным вещам, а сам убрать еще не успел.
Сытин и Краевский поднялись по лестнице и вошли в комнату, где царил беспорядок, какой обычно бывает при переезде. Разбросанные вещи, скомканная одежда…
– Подожди немного, я переоденусь, – сказал, отдуваясь, Сытин. – Что-то я совсем мокрый как мышь.
Он подошел к шкафу и принялся рыться в нем, выбирая одежду.
Краевский, позевывая, подошел к столу и обратил внимание на оставленную записку.
– Здесь тебе что-то написала дочь, – всматриваясь в содержание, сказал он.
– Да? Хм… Прочти мне, что там она снова надумала! Наверняка захотела отдохнуть или попутешествовать! – попросил своего гостя владелец, переодевая рубашку.
Краевский взял небольшой листок бумаги со стола и, подойдя поближе к окну, принялся читать:
– «Папа, я больше не могу всего этого выносить! Ты, как паук, стравливаешь людей, а потом…»
– Хватит! Дай мне записку! – прервал его Сытин и быстро подошел к нему за листком бумаги.
– Снова она за свое! – с недовольным видом сказал он и, вышагивая по комнате в разные стороны, принялся внимательно читать:
«Папа, я больше не могу всего этого выносить! Ты, как паук, стравливаешь людей, а потом сосешь из них кровь. Мне стыдно, что я твоя дочь, многие годы я просила тебя прекратить это, а ты мне все это время только обещал и врал. Я уезжаю от тебя, и не надо меня разыскивать! Прощай!»
Перечитав несколько раз записку, Сытин присел в кресло и глубоко задумался, уже не обращая внимания на гостя. Он заметно побледнел. Влажными глазами продолжая всматриваться в написанное, старался держать себя в руках. Да, сложившаяся ситуация заставляла задуматься. Ольга была его единственной дочерью, с которой и раньше случались серьезные конфликты. Она всегда ненавидела его работу. страшно стыдилась всего того, чем он занимался. А так как отец продолжал свое занятие, на этот раз она сбежала в неизвестность.
«Стыдилась она! – часто раздраженно думал отец. – А для кого я все это делаю, для кого я вынужден иметь отношения со всякой швалью, которой при других обстоятельствах я бы и руки не подал? Все ведь для нее…»
Краевский, стоя у окна, искоса смотрел на Сытина, который резко переменился в лице.
Борис Сытин всегда был известен своим партнерам как человек волевой, холодный и безжалостный. Да таким он, собственно говоря, и являлся. В этом Сытин мог смело признаться себе самому. В самые трудные моменты, когда другие, бывало, ударялись в панику, он становился еще собраннее, жестче, хитрее. За это его и ценили. Только благодаря таким чертам характера он построил свою карьеру. Но сейчас отец бессильно