– Эй! Говорит, идет брат Сновид! – прыская от смеха, сказал он. – В прошлом месяце мы его «позеленили». А на этот раз что будем делать? «Окрасим в красный»?
– Почему бы и нет? – ответил другой купец.
Он наклонился к мальчишке лет десяти, слонявшемуся около прилавка, и что-то прошептал на ухо. Худая мордашка озарилась широкой улыбкой, и сорванец исчез среди прилавков. Заинтригованные Митько и Василий уже хотели обратиться за разъяснениями к торговке, но та, смеясь, приложила указательный палец к губам и кивнула в сторону монаха лет пятидесяти, который появился в конце ряда. У монаха было лицо, похожее на лезвие ножа, и светло-голубые глаза, наивное, даже глуповатое выражение которых резко контрастировало с горькой складкой тонких поджатых губ. Монах подошел к прилавку первого купца и сказал пронзительным, но неуверенным голосом:
– Я хотел бы купить несколько аршинов конопляной ткани, самой дешевой.
– Ну, разумеется, брат Сновид! У меня есть именно то, что вам нужно! – зычно закричал купец, разворачивая перед монахом рулон красно-вишневой ткани. – Это подойдет?
– Ну… Не слишком ли яркий цвет? Мне нужна небеленая, некрашеная ткань…
– Ты прав! Это слишком яркая ткань! Тогда возьми вот эту. Суровая конопляная ткань, абсолютно некрашеная!
И купец застелил прилавок волнами ярко-красной ткани. Вытаращив глаза, монах несколько мгновений смотрел на ткань, потом, недовольно поджав губы, удалился. Через два прилавка разыгралась подобная сцена. Другие купцы тоже разворачивали перед монахом рулоны алых, красно-оранжевых и красно-бордовых тканей. Всюду раздавались взрывы хохота, мальчишки свистели, а монаху все никак не удавалось купить несколько аршинов конопляной ткани, за которой он пришел.
– Почему вы издеваетесь над этим несчастным братом? Что он вам сделал? – спросил Митько у торговки, когда монах, сгорбившись, покидал ряды, исчезая в толпе.
– Он не сделал нам ничего плохого. Просто нельзя быть таким скаредным и лицемерным, – ответила молодая женщина. – Он ключник в пустыни. Он приходит на базар, имея деньги, чтобы купить все, что нужно, как все остальные. Но он скупее хазара и сварливее грека! Если он начинает торговаться, все, в конце концов, ему уступают, лишь бы отделаться. Впрочем, именно поэтому он сам приходит на базар. Он никому не доверяет, даже другим монахам. Так вот, каждый раз, когда он появляется, с ним разыгрывают шутку… Он просит серое или небеленое, ему дают зеленое или красное. Однако он до того глупый, что никак не может понять, почему с ним так поступают!
Вдоволь посмеявшись над скупым монахом, дружинники стали пробираться сквозь толпу. Они покинули базарную площадь и без труда нашли лавку кузнеца, о котором говорила молодая торговка. Перед лавкой стояли два прилавка с образцами работы мастера: ключи, навесные замки, гвозди различных размеров, кочерги и другие предметы, необходимые в повседневной жизни, а также прекрасные ножи, шлемы,