– Прикури сигарету, у меня руки грязные, – попросил он.
– Не грязные, а в земле.
– Один хрен, чистыми их не назовешь, – пробормотал Стас.
Его спутник в спортивном костюме прикурил сигарету, вставил в рот Стасу. Тот с удовольствием затянулся. Ветер нес дым над одинаковыми покосившимися деревянными пирамидками с номерами на ржавых табличках. Этот уголок кладбища был мрачен и при дневном свете.
– Иногда мне страшно становится, – признался Стас.
– Из-за чего?
– Рано или поздно все всплывет. Отвечать придется.
– Никогда, – убежденно сказал убийца. – Не мы первые, не мы последние этим занимаемся. Нужное дело, если за него неплохо платят. Ты-то никого не убиваешь, только возишь и закапываешь. Меньше думай об этом.
Стас еще раз затянулся, выплюнул сигарету в яму.
– Ладно. Быстрее кончим – спокойнее на душе станет.
Он сел за руль пикапа, развернул машину и подогнал ее задом к могиле, распахнул дверцы и зажег свет в фургоне.
Тусклая лампочка осветила два тела – одно, как в кокон, запакованное в черный полиэтилен, другое с мешком на голове просвечивало через пленку.
– Беремся.
Мужчины ухватили мертвого Качана за ноги и сбросили в яму. Глухой удар о дно полетел к лесу и вернулся эхом. Стас посветил в могилу фонариком.
– Красиво лег, как там и был.
Мужчины в две лопаты засыпали Качана землей. Наверх бросили в яму тело скончавшегося в подземном переходе бомжа. Вскоре над двойной могилой уже высился холмик, из которого торчала деревянная некрашеная пирамидка. Стас забрался в фургон, осмотрел пол:
– Чисто. Кровь не натекла.
Когда Стас вновь сел за руль, руки его дрожали.
– Ты же не первый раз. Чего волнуешься?
– Сейчас пройдет. Выпить бы.
– За рулем – не советую. Дома – пожалуйста. На пользу пойдет, если выпить немного.
Проехав распахнутые кладбищенские ворота, Стас посигналил: мол, можно закрывать. Изрядно захмелевший сторож даже не стал выходить из прокуренной комнатушки, лишь махнул рукой.
– Покойники не разбегутся, – бросил он могильщикам, разливая остатки водки по стаканам.
Пикап притормозил перед выездом на шоссе, пропуская огромную фуру, и повернул на московское направление. И хоть до столицы еще оставалось километров двадцать, ее уже было видно – зарево ночного города подсвечивало низкие облака.
Карл обнаружил пропажу очков, когда уже проехал половину дороги – сунул руку в карман, чтобы достать сигареты, и ощутил ладонью пустой кожаный футляр. Очками Карл пользовался редко, лишь когда приходилось читать мелкий текст или рассматривать детали рисунков. Он мог неделями не доставать их из футляра. Забудь он их в другом месте, где бывал часто, никогда бы не вернулся. Но законный не был уверен, придется ли ему еще раз проведать Качана.
«Не видел его десять лет. Дай бог еще десять не видеть». Карл припомнил, что ходил слух на зоне, будто Качан один раз стуканул