Шмон случился, как и обещал хозяин, основательный. Перетрясали все, до чего только у дубаков дошли руки. Мальтинский подбросил в известные ментам тайники пару фотографий полуобнаженных красавиц, вырезанных из журнала. Найдут и успокоятся. До его тайника под самым потолком они не добрались. А если и добрались бы, тот все равно уже был пуст.
Ровно через неделю в шушарку к Мальтинскому заглянул Карл, принес журнал «Иностранная литература», от предшественника Семену Борисовичу досталась подшивка за три года. Как не терпелось Мальтинскому спросить о судьбе денег! Но сдержал себя. Как ни в чем не бывало нарядчик закипятил электрический чайник, достал из тайника белый хлеб в пластиковом пакете и стеклянную банку с красной икрой.
– Вот масла только нет, – вздохнул шерстяной и, подыгрывая смотрящему, спросил: – Понравилось чтение?
Он от волнения даже не помнил, что посоветовал прочитать Карлу.
– Ничего себе, но за колючкой серьезную литературу читать не получается. Чувствую, что классная вещь, а раздражает.
– Я могу и детективов подыскать, тоже неплохие попадаются.
– Детектив? Не стоит, – улыбнулся Карл. – Мне что про наших ментов читать, что про американских копов – все едино. Не бывает хороших ментов.
Смотрящий ел немного. Больше налегал на чай, заправленный сладкой сгущенкой.
– Из дому тебе пишут? – спросил он.
– Кто мне писать станет? С женой мы еще два года назад развелись. Родителей нет.
– Компаньон твой не писал?
Мальтинский напрягся.
– Чего ему писать?
– Иногда люди глупости делают. Ты чего не спрашиваешь, дошли деньги или нет?
– А дошли? – вырвалось у Семена Борисовича.
– Ты как думаешь?
– Не томи, Карл, – сдался Мальтинский, – я ни есть, ни спать не могу. Каждую секунду об этом думаю.
– Дошли до него деньги.
– Не удивился он моей просьбе?
– Откуда я знаю? Не я же сам ему их в руки передал. Теперь жди, что из этого выйдет.
Миновали два месяца, в течение которых Мальтинский запретил себе вспоминать о хозяине и его деньгах. Тот сам о себе напомнил. Пригласил в кабинет. Взгляд подполковника Крапивина всегда оставался строгим, понять по его глазам, доволен он или раздражен, было невозможно.
– Ну что, осужденный Мальтинский? – спросил Крапивин после доклада, сделанного по всей форме.
– Все хорошо, гражданин начальник, – пожал плечами Мальтинский. Он помнил о дистанции,