Ее дитя. Ее семья.
Наконец-то!
Молли с удовольствием потянулась, ощущая невыразимый покой в душе. Вот чего ей так не хватало все эти годы – собственной семьи. Она не помнила, когда еще была так счастлива. Даже волосы немного отросли и приобрели свой естественный темно-каштановый цвет. То, что надо.
Ру уткнулся мокрым носом ей в ладонь.
– Проголодался, приятель?
Молли поднялась и направилась было в кухню покормить верного пуделя, но телефон снова звякнул. Кровь бросилась ей в лицо. Но это оказалась Фэб.
– Мы с Дэном ездили на совещание в Лейк-Форест, и он жалуется, что умирает от голода. Не хочешь поужинать с нами в «Йошиз»?
– Еще как хочу!
– Заметано. Увидимся через полчаса.
Положив трубку, Молли нахмурилась. Только сейчас она в полной мере осознала, какой удар готовится нанести родным. Они искренне хотели для нее того же, что и для себя: глубокой, безграничной, всепоглощающей любви, такой, какая стала основой их жизни. Но ведь далеко не всем так везет, как Фэб и Дэну!
Поежившись, Молли натянула свой поношенный свитер и узкую черную юбку до щиколоток, купленную со скидкой в «Филдс». Звонок Кевина вывел ее из себя, и, чтобы успокоиться, она включила телевизор. Последнее время у Молли вошло в привычку смотреть повтор любимого сериала. Он будил в ней ностальгические чувства. Воспоминания о немногих счастливых моментах ее детства.
Она все еще думала об отношениях Кевина и Лили Шерман. Фэб наверняка что-то знает, но Молли боялась упоминать его имя.
«Лейс» решит ваши проблемы, да, да, да… «Лейс» поможет непременно, да, да, да…
Заставку сменила реклама. Потом на экране появилась Лили Шерман в роли Джинджер Хилл. Белые тесные шорты, груди выпирают из лифа ярко-зеленого бикини. Рыжеватые волосы рассыпались по плечам. В ушах раскачиваются золотые кольца, манящая улыбка обещает несказанные чувственные восторги.
В кадре возникли оба детектива на залитом солнцем берегу. По контрасту со скудными одежками Джинджер Сейбл нарядилась в закрытый купальник. Молли вспомнила, что актрисы дружили и в жизни. По крайней мере газеты в свое время об этом писали.
В прихожей зажужжал домофон. Молли выключила телевизор и побежала открывать дверь.
– Что-то ты бледная, – заметила Фэб, целуя ее в щеку.
– На дворе январь, не забыла? Зимой в Чикаго все бледные, – пробормотала Молли, неохотно разжимая руки. Курица Силия, добродушная, всеобщая матушка, долгожительница Соловьиного Леса, вечно кудахтавшая над Дафной, была списана с сестры.
– Привет, миз Молли. Мы по вас соскучились, – пробасил Дэн, едва не раздавив ее в медвежьих объятиях.
Обнимая зятя, Молли мысленно благодарила судьбу, пославшую ей эту парочку.
– Ты уже две недели у нас не показываешься. Фэб на стенку лезет, – продолжал Дэн, швыряя куртку на диван.
Взяв