– Председателям СЭКОНа и Совета безопасности прибыть на «Перун» через два часа.
– Принял, – отозвался дежурный.
– Найдите по связи проконсула ВКС Грехова, пусть тоже прибудет на спейсер.
– Принял.
– Кобре-два погранотряда Демину: я буду у него через сорок минут. Без меня ничего не предпринимать.
– Чтоб я сдох! – произнес Шадрин хладнокровно. – Это больше похоже на подготовку к массированной атаке, а не на встречу с хлебом-солью.
Железовский представил тысячи чужанских кораблей, идущих строем, сплетающихся в неповторимый зловещий узор атакующей колонны, и ему показалось, что он слышит крик чужан, крик устрашающий и завораживающий, слагающийся из рычания зверя, пения ангелов и рокота боевых индейских барабанов, способный ужаснуть слабых и предостеречь мудрых, звучащий отовсюду и ниоткуда конкретно, и впервые в жизни комиссару захотелось быть просто зрителем этой феерической картины, а не главным действующим лицом.
«Пора уходить на покой, – подумал он без привычного тоскливого ощущения потери, трезво и спокойно. – Догмат эмоциональной напряженности не проходит даром даже для интрасенсов, а я давно исчерпал свой запас душевного равновесия. И Забава почувствовала это, иначе не осталась бы у меня…»
Железовский подавил поднявшуюся было к глазам волну соленой влаги, подумал с неудовольствием: «Этого еще не хватало! Кличка „роденовский мыслитель“ – еще куда ни шло, но „плачущий мыслитель“ – это уже нонсенс. Хотя никто не знает, что последние годы я держался в службе исключительно благодаря умению выделять ситуации, действительно требующие максимального напряжения и собранности… Вот почему я привязался к Ратибору – он тоже умеет расслабляться и драться до последнего, когда этого требует реальная обстановка. Где же ты застрял, сынок?…»
Чудовищная, невообразимая по масштабам метель мела наискось по центральному полю обзорного виома, и не было ей ни конца ни края! «Снежинки», каждая размером в три километра и больше, имели неповторимый узор, и по их сложным телам катились волны желтого свечения, искажая очертания, превращая их в пульсирующие световые бакены или маяки, предупреждающие всех встречных неведомо о чем.
Конечно, глаз почти сразу узнавал в этих конструкциях ставшие обычными, с нерегулярным рисунком выступов и впадин, асимметричные обводы чужанских кораблей, но на сей раз странная траурная иллюминация заставляла людей снова и снова вглядываться в бесконечную мигающую колонну чужих космолетов, прикидывать их намерения и мощь.
Колонну сопровождали несветящиеся корабли, похожие на древесные комли, грибы-сморчки или трутовики, на морские раковины, но их было мало, по подсчетам наблюдателей – от силы два десятка. На людей, их запросы и попытки контакта чужане не обращали внимания, а через два часа похода – с момента обнаружения – колонна остановилась и стала превращаться в стенку толщиной в один «кирпич» – корабль.
Когда на «Перун» прибыли Боянова и Баренц, стенка, вернее, решетка,