– Старый предрассудок,– пожала плечами Диз.– В этом возрасте не так-то важен пол ребенка. Хотя эта школа уже лет пятьдесят не тренировала девушек, и моя заявка вызвала… ну, скажем так, скепсис.
– Так ты просто пришла и сказала: «Примите меня?»
– Насколько я знаю, так приходят все.
– А конкурс?
– Я его прошла.
Глодер изумленно покачал головой, а потом опомнился. Эй, парень, ты ведь видел эту девчонку в бою. Похоже, она родилась с мечом в руке. Должно быть, едва не зарубила инструктора на первом же испытании. Он улыбнулся этой мысли и слегка вздрогнул, вдруг представив себе маленькую девочку с мечом в неопытных, напряженных руках… маленькую девочку с рыжей косой до колен и дикой звериной яростью, хлещущей из узких прорезей глаз, как кровь из резаной раны. «Твои глаза – резаные раны, Диз. Такие же узкие, такие же страшные, такие же болезненные. И к ним, как и ко всем ранам, привыкаешь, посмотрев на них достаточно долго. Старик Глодер, похоже, ты становишься поэтом».
– И долго ты там проучилась?
– Четыре года. Обычный курс предполагает десять лет, но у меня их не было.
– Ясно,– кивнул Глодер, не обманувшись легкостью, с которой она обронила последние слова.– Они отпустили тебя?
– Не совсем. Я собрала пожитки и сбежала среди ночи, как только поняла, что умею достаточно. Сам знаешь, такие озарения обычно происходят внезапно… Хотя надо отдать им должное, там в самом деле умеют учить. Забавно, в детстве я была такой неуклюжей…
– Неуклюжей? Ты?!
– Я даже танцевать толком не умела,– усмехнулась Диз.– Но когда надо было выписать очередной финт, мое тело словно переставало быть моим. Наверное, мне просто повезло с наставником. А может, надо благодарить мои исключительные природные данные,– с сарказмом добавила она.
– Ты вернулась домой?
Диз слегка улыбнулась – не так, как обычно. Нежно. И очень грустно.
– У меня уже не было дома.
– Отец не принял тебя?
– Он умер… к тому времени. И мать. И братья тоже. Все умерли.
«Вот оно»,– пронеслось в мозгу Глодера, почуявшего, что она наконец коснулась того, на что он пытался вывести ее уже давно. То, куда она ехала… человек, которого она хотела убить… это как-то связано с ее семьей. Наверное, сейчас не стоит продолжать. Только бы теперь не спугнуть ее. Но еще один вопрос задать можно. Наводящий. Не принципиальный… просто из любопытства.
– Так ты не вернулась? – осторожно повторил он, и Диз сердито тряхнула головой.
– Я же сказала: нет,– отрывисто сказала она, и в ее вечно суженных глазах Глодер уловил зарождающееся нетерпение. Но он уже знал все, что хотел.
«Не дворянка,– подумал он с ему самому непонятным облегчением.– Если вся семья погибла, а она одна выжила, ее долг был вернуться в поместье и возглавить род. Никто никогда не нарушал этот закон. Она не дворянка».
– Ну,