– Что за ерунда! Сама себе напридумывала всякого.
А гномы её заинтересовали. Где два – там может быть и больше. Что ж, поищем.
Поначалу они попадались часто. Два стояли у входа на старую биржу, ещё три – слепой, глухой и немой, – на углу ратуши. Вряд ли тот, кто поставил их там, подразумевал что-то драматичное, однако при виде их мысли Ханки снова вернулись к проклятию цыганки. А если ещё и болезнь? Она живо представила себя слепой одинокой старухой, едва бредущей к рынку, постукивая белой тростью, ведомая разве что собакой-поводырём. Собакой ли? – из-за угла на неё уже с усмешкой глядел ещё один гном, издевательски протягивая голубя.
Ханка отшатнулась и стремительно зашагала прочь. А что, если правда? Воображение живо рисовала картины – одна хуже другой, а взгляд продолжал бегать по сторонам в поисках новых гномов. Едва картинка в мозгу сменилась образом распростёртого в пустой квартире мёртвого тела, как в выступе одного из домов они заметила маленькую чёрную метлу. Перед метлой неподвижно лежало маленькое тельце гнома.
– Они все неподвижные! – чуть ли не вслух сказала Ханка и сделала несколько снимков на камеру.
– И он, наверно, просто спит, – не очень уверенно добавила она, глазами уже отыскивая следующего гнома.
А он никуда и не прятался – вон, волочёт цветок на могилу приятеля. Сделав несколько снимков, она свернула с людной улицы в один из переулков.
Теперь Ханка уже не замечала ни огней святочного города, ни гуляющих горожан. Медленно углубляясь в город вдоль узких улочек и опустив вниз глаза, она внимательно всматривалась в каждый необычный выступ. Гномы вырастали словно из-под земли в самых необычных местах. Тот ломился в замкнутую дверь, которую изнутри уже некому было открыть. А вон двое пожарных спешат на вызов – да кто знает, успеют ли?
На улице постепенно темнело, и даже самые безобидные предметы начали отбрасывать пугающие тени. Ханка металась от одного гнома к другому, мысли окончательно путались в голове, и уж тут она, наконец, решила, что хватит.
На сердце сразу стало удивительно спокойно. Оказалось, что стоит перестать думать о гномах – и все остальные мысли встают на место. Ханка улыбнулась ночному Вроцлаву и с лёгким сердцем зашагала в сторону гостиницы.
Он стоял с распростёртыми объятиями прямо под фонарём – словно ждал её весь вечер.
– Последний снимок! – пообещала себе Ханка, а сама уже понимала, что снова оказалась в ловушке. Волна азарта захлестнула с новой силой, и вместо того, чтобы от радушного гнома отправиться в отель по широкой улице, Ханка снова свернула в тёмный переулок.
Если бы ночь уже полностью не накрыла Вроцлав, было бы видно, как блестят её глаза. Она уже давно не поднимала их от земли, высматривая новых и новых гномов. Бросалась на необычные тени, которые при приближении к ним оказывались то брошенными бутылками, то крупными камнями, а то и вовсе просто тенями