Детали, конечно, воображение Литы рисовало более красочно, но суть не менялась.
К тому же, горы находились в другой стороне, и потому Лита никогда особо не напрашивалась в город. Врожденное любопытство, как-то само собой отошло на задний план, спрятавшись за воспоминаниями «последнего дня». И потому же – крайне удивилась, когда охотник спросил.
Девочка, прищурившись, наблюдала за Саодиром, не шутит ли? Но тот делал вид, что не замечает ее взгляда, хотя Лита знала, что это далеко не так. Он умел поразить своей наблюдательностью.
Вот и сейчас, даже не взглянув на нее, явно заметил недоумение.
– Твое нетерпение растет. Сны становятся чаще, – пояснил он. – Ты все время думаешь о… нем. Может, Эренгат отвлечет тебя…
– Пойду, – любопытство девочки все же взяло верх.
Саодир оторвал взгляд от деревьев, столкнувшись с изумрудными глазами. На лице появилась печальная улыбка, будто прочел мысли, вертевшиеся в ее голове.
– Скоро выходим, – отхлебнул из кружки, поднялся и скрылся в доме.
Лита бросила взгляд наверх, на деревья, надеясь там что-то увидеть: что-то, что рассматривал Саодир. Но взгляд ни за что не зацепился. Ни за что, кроме Призрачных гор, проявлявшихся сквозь туман, и неустанно напоминавших, как она оказалась здесь и куда стремится вернуться.
Шестнадцатый виток близок, осталась одна осень – она вернется в родной Мир, чтобы взыскать долги. Она долго готовилась…
«Уже скоро…» – мелькнуло в голове Литы.
***
Эренгат находился на северо-западе, за озером – окраинный город Гольхеймурина. Южнее, между ним и Призрачными горами, простирался Заповедный лес, где никто не селился. Никто, кроме Саодира.
Кони неспешно переставляли копыта, груженая телега мерно покачивалась и стучала колесами по лесной тропе. Вокруг постоянно что-то копошилось, шелестело, шебуршало. Хлопали крылья, потрескивали ветки. Путники нисколько не смущали непуганых обитателей.
Солнце двигалось на полпути к зениту, когда охотник с девочкой въехали в Эренгат через восточные ворота.
В нос тут же ударили сотни запахов, из которых приятными Лита могла назвать лишь единицы. Поморщилась. После чистого лесного воздуха, создавалось впечатление, что окатили из отхожего ведра. Казалось бы, в городе, где за верховую езду взимали немалую подать, не должно пахнуть, как от немытого хряка. И все же стойкий аромат немытых тел, едва не валил с ног.
&nbs