Само имя «Анна», по всей видимости, было очень популярно в Киевской Руси и в Греции. Первой женой великого князя Владимира, крестителя Руси, была Анна Византийская (неродная бабушка нашей Анны Ярославны). Первая супруга Ярослава Мудрого также имела имя Анна, которую захватил в плен в 1018 году и не вернул польский король Болеслав Храбрый. Традиционно считается, что Ярослав Мудрый, отец Анны, родился от первого, уже христианского брака, от Рогнеды Полоцкой. В это же время существует гипотеза французского историка Арриньона и других историков, согласно которой Ярослав Мудрый был сыном византийской царевны Анны. Может быть, Анну Ярославну и назвали в честь предшествующих ей Анн? И, прежде всего, в честь её бабушки, но тогда не Рогнеды, а Анны Византийской? В доказательство этой гипотезы можно было бы напомнить, что сама Анна Ярославна назовёт своего первого сына именем «Филипп» в честь того, что она происходила будто бы по женской линии от отца Александра Македонского, от Филиппа II (кстати, слово «Филипп» означает «любитель коней»). Анна Византийская была как раз родом из македонской линии!
Если исходить из даты рождения 1024 года, то Анне в момент бракосочетания с Генрихом было в 1051 году уже 27 лет, по тем временам возраст старой девы. О какой красоте тогда могла быть речь, слухи о которой будто бы дошли до вдовствующего Генриха из далёкой Киевской Руси?
Ещё в молодости Генрих был помолвлен с дочерью императора Священной Германо-римской Империи Конрада II, но будущая невеста скончалась до свадьбы в расцвете сил. Тогда Генрих всё же вступил в брак в 1034 году, взяв в жёны дочь маркграфа Западной Фризии Людольфа (Северная Голландия), Матильду Фризскую. Но в 1044 году молодая супруга скончалась во время родов. Внезапно овдовев, Генрих I решил жениться на принцессе из далёкой Киевской Руси. Почему? В XIX веке возникло романтическое представление о том, что суеверный Генрих будто бы отчаялся найти невесту с дальними родственными корнями (близость родственных связей в брачных узах осуждалась Церковью) и, узнав о неописуемой красоте Анны, решился на брак именно с ней. Но не надо забывать, что в XI веке никакой любви, в нашем чувственном понимании, тем более на расстоянии трёх с половиной тысяч километров не могло быть и речи в эпоху прагматических и жестоких отношений между враждующими родами и королевствами. Конечно, можно было бы найти невесту и поближе, и моложе. Миф о том, что Генрих искал брак дальний, не родственный в седьмом колене, не выдерживает критики. Короли часто нарушали это правило, даже идя вопреки воли Римского папы. Папа не имел в это время большой власти над местными епископами. «Dictatus Papae» появится только в