– Ты хоть представляешь, сколько это – полмиллиона «зеленых»? Гора долларов, вагон. У меня же деньги работают, они все в обращении, в коммерческом полете, свободных долларов почти нет. Если только оставлено немного в кармане на выпивку и закуску.
– Сочувствую тебе, – повторил генерал, эти слова разозлили Белозерцева: если уж милицейские начальники с большими звездами на плечах беспомощны, то что же говорить о рядовых милиционерах?
– Ладно, – сказал Белозерцев. – Как только Высторобец положит мне на стол докладную с деталями похищения, я снова позвоню тебе.
– Высторобец – это твоя служба безопасности?
– Да. Разве я тебе не говорил?
– Его-то я бы проверил в первую очередь.
– Человек вроде бы надежный, хотя и без особых способностей.
– Сейчас надежных людей нет. Вообще нет, если хочешь знать.
– Ты представляешь, что я ощущаю, когда слышу от тебя такое, а?
– Хорошо представляю, – генерал вновь что-то прохрюкал про себя, забарабанил пальцами по столу – слышимость по-прежнему была отличной, все эти хрюканья, мычанье с маршевым боем, изображенным пальцами, разные генеральские откровения были обидны, и Белозерцев, чувствуя, что сдает окончательно – перед глазами уже начали плавать дымные круги, сказал, что обязательно позвонит позже и положил трубку на рычаг.
Высторобец появился через двадцать минут с вытяну тым бледным лицом и ввалившимися, словно после долгого бега, глазами. Высокие бледные залысины у него блестели от пота.
– Ну? – спросил Белозерцев и, сам того не замечая, по-зверевски постучал пальцами по столу.
– У Агафонова в морге был…
– Агафонов меня сейчас не волнует, – железным, с противными скрипучими нотками голосом проговорил Белозерцев.
Высторобец сгорбился, зачастил, глотая слова:
– Понимаю. Там сейчас милиция занимается. Машину засекли две свидетельницы, объявлена операция «Перехват». Все посты ГАИ получили ориентировку – вполне возможно, что машина с похитителями будет перехвачена.
– Какой марки машина?
– Пока не знаю, это все у ГАИ. Один из гангстеров убит – Агафонов постарался. Лежал рядом с Агафоновым, там же, у ворот детского сада.
– Гангстер… Слово-то какое откопал, – Белозерцев, словно бы обжегшись, подул на пальцы, – совок пятидесятых годов!
– Я не понимаю, чем вы недовольны, Вячеслав Юрьевич!
– Всем недоволен, всем! – Белозерцев в упор, не мигая, посмотрел на Высторобца. – А как вы на моем месте… вы всем бы были довольны? – Белозерцев повысил голос. Почувствовал, что вот-вот сорвется. Беря себя в руки, сделал безнадежный жест: – А!
Слишком много было сокрыто в одном этом слове, в одной буковке, в коротком обреченном «А»! – Высторобец почувствовал опасность, вздохнул.
– На меня вы всегда можете рассчитывать, Вячеслав Юрьевич!
– А толку-то?
Белозерцев был прав: в конце концов Высторобец