– Вот и хорошо, так как я все равно собиралась написать заявление об уходе.
– Что?! – с удивлением уставился на нее Жермен. – Солнце, ты с ума сошла? Почему ты собираешься увольняться? А как же я? Ты обо мне подумала? Что будет со мной?
– Я не требую от тебя подобного подвига…
– То есть? Я что-то не пойму тебя. Ты увольняешься, а я остаюсь здесь один?
– А ты считаешь, что я должна пресмыкаться перед человеком, находящимся в издательстве без году неделя, который после каждого прочтения моей статьи (а я не такой уж плохой журналист, ты знаешь об этом сам) всегда твердит одно: «Ну что сказать, мадемуазель Мано? Эта незатейливая статейка ниже всякой критики». Откровенно говоря, я устала от подобного обращения. Лоран ест меня поедом, а я должна терпеть?
– Он пытается довести тебя до белого каления, так как не может простить прежних побед. Наш бывший шеф всегда выделял тебя, ставя всем в пример. И Лоран знает об этом. Но ты тоже должна понять его. Сейчас ему нелегко: новый коллектив, к тому же сложившийся коллектив, в котором уже существуют свои лидеры, порядки и законы. Ко всем хорошо бы приглядеться, ко всем надо бы приспособиться.
– Да что ты? – усмехнулась Мишель. – Только я вот что-то в толк не возьму: почему всегда я оказываюсь крайней? И почему только меня он старается уязвить побольнее?
– Солнце, ты просто накручиваешь себя. Все не так уж паршиво. Лоран – сложный человек, но и к нему можно найти подход… Ладно, не заводись, – добавил Жермен, увидев вспыхнувшие от гнева глаза Мишель. – Я только…
Он не договорил последнюю фразу из-за подъехавшего лифта. Двери открылись, и они вошли внутрь. И тут, пораженный внезапной догадкой, Жермен повернулся к журналистке и выпалил:
– Солнце, подожди! Уж не хочешь ли ты сказать, что планируешь начать расследование того странного исчезновения?
– А если и так, – неопределенно протянула Мишель, но посмотрела на фотографа с вызовом.
Внезапно тот взорвался:
– То есть ты хочешь сказать, что согласна поставить на кон карьеру ради какой-то химеры, научно не обоснованного факта? И причем не только свою карьеру, но и мою, впутывая меня в эту дурацкую историю. Какого черта ты делаешь? Ты готова посвятить всю жизнь изучению этого идиотского проклятия, якобы увлекшего в иное пространство поезд или, как старуха сказала, в «кротовую нору»? Надо же… Что за бред! Ты только послушай себя!
– Да, ты совершенно прав, – спокойным голосом ответила журналистка. – Я серьезно хочу заняться этим делом. Мне хочется понять, что на самом деле произошло с поездом и является ли его исчезновение следствием того самого проклятия, или существуют другие причины? А главное, я хочу узнать, куда делись люди и почему состав до сих пор возвращается. По сути, если мне удастся ответить