было тоже вполне возможно. Во-первых, приземление парашютиста на лесистый участок всегда чревато множественными травмами. Я не знаю, обучали ли летчиков подобным прыжкам, вполне допускаю подобное, но слышал, что парашютный десант МЧС, например, готовят на специально выбранном участке леса, где и деревья примерно одного возраста и одного роста, и почва под деревьями выбирается ровная, не имеющая уклона. А здесь лес растет на крутых склонах горных хребтов. А недавно мне объяснили, почему основное дерево здесь – ель. Дело в том, что ель имеет поверхностный корень, который в глубину почвы никогда забраться не стремится. А в горных хребтах только небольшой поверхностный слой – землистый, веками наносимый сюда ветром. А под этим слоем каменистые горы. Другие деревья приспособиться не могут. Они просто не умеют брать питательные вещества только с поверхности, как это делает ель, а в камнях питательных веществ нет. Да и пробить корнями скалы не все могут. Но и ели на склонах очень неустойчивы. Корни держатся за почву только сверху, а снизу выпирают из-под земли. В результате сильный ветер или ливень, который промывает землю, вызывает множественные повалы деревьев. Приземляться в таком лесу – удовольствие не из приятных даже для опытного парашютиста. А летчики, конечно, не могут быть опытными парашютистами. Если им много прыгать, то когда же им летать? Сделают от силы несколько учебных прыжков, и хватит. Им вообще полагается держаться за рычаг управления, а не за «держку»
[2]. Кроме того, неустойчивая на склоне ель вполне может просто свалиться от удара, когда парашютист приземлится на ее ствол. Удар бывает достаточно сильным. Ведь скорость парашютиста при приземлении, в зависимости от веса самого парашютиста, колеблется от трех до семи метров в секунду. И необходима хорошая реакция, чтобы не сесть на дерево, как на кол. Приземление на горный лес часто грозит травмами. Поэтому я слова не возразил, когда мне предложили заняться спасением летчиков. Не просто потому, что уважаю армейские приказы, как и субординацию в целом. Профессия офицер – защитник Родины, это то же самое, что спасатель. Люди рядом попали в беду. Такие же офицеры, как и я, такие же россияне. Как им не поможешь?..
Бинокль у меня без дальномера, только с тепловизионной приставкой, которая подключается автоматически, когда окулярам не хватает света. Потому пришлось воспользоваться дальномером оптического прицела на автомате. Я, конечно, знаю, что из оружия, даже не заряженного, запрещается целиться в человека вне боя. И сам солдатам это объяснял многократно. И сейчас сначала снял с автомата магазин, потом передернул затвор, чтобы выбросить из патронника патрон, даже на предохранитель автомат поставил и только после этого приложил глаз к прицелу. Дальномер определил парашют на дистанции пять с половиной километров. Я сделал угловую сноску, и дистанция сократилась до четырех километров восьмисот метров. Но при этом сам себя я чувствовал все равно не совсем приятно, словно целился в другого офицера своей же армии из заряженного оружия.
