Мысли оборвались, и сердце, внезапно остановившись, забилось вновь так часто, словно старалось установить рекорд. В простой светлой футболке и коротеньких шортах, в ресторане появилась Надежда. При виде ее спокойного, безмятежного личика буря обиды и негодования поднялась в душе Алекса с новой силой. Он подошел к ней, зная, что совершает ошибку, что сейчас скажет или сделает отчаянную глупость, но не мог не подойти, не сказать, не сделать ничего.
– Что будешь пить? Как всегда?
– Да, пожалуй.
– Твой новый поклонник не покормил тебя? На него не похоже. Обычно он достаточно щедр со своими подружками.
– Кто дал тебе право разговаривать в подобном тоне? – Ее глаза прищурились и гневно потемнели.
– Прошу прощения, мадам. – Алекс склонился в ерническом полупоклоне.
– Принеси мой заказ, – холодно произнесла Надежда. Тонкие ноздри яростно дрогнули.
Ни дать ни взять – породистая лошадка. Настоящая леди, черт бы ее побрал… А он, как изволил подметить деликатный босс, всего лишь обслуга…
– Пожалуйста… – Алекс поставил на стол бокал «Medok». – Прошу вас, мадам… Ведь так следует обращаться к подружке шефа? А как же муж? Все еще очень занят?
Женщина напряглась. Алекс, как никто другой, сознавал, что переходит рамки дозволенного. Он кожей ощутил исходящую от нее холодную ярость. Но держалась Надежда превосходно. Высший класс… Он не мог не отметить этого, и в глубине души, несмотря ни на что, восхищался ее силой и самообладанием. И продолжал желать ее по-прежнему. Нет, даже сильнее… И презирал, и ненавидел себя за эту слабость.
Она предостерегающе подняла руку:
– Ни слова больше…
– А что? Что ты сделаешь? Побежишь жаловаться боссу?
Она с вызовом поставила на стол острые локотки.
– Сама справлюсь.
– Вы дадите мне пощечину, леди?
Надежда поднялась. Они были почти одного роста. Глаза в глаза. А губы – совсем близко… Они приоткрывались в такт произносимым словам, шевелились, подобно розовым лепесткам на ленивом вечернем ветру…
– Я не бью людей по лицу. Это не в моих правилах. А вот ниже пояса – иногда приходится.
Прежде чем он успел сообразить, она опрокинула ему на брюки тарелку с разношерстными салатами, туда же выплеснула «Medok» и бросила скомканную салфетку.
– Спасибо за вкусный ужин.
Распрямив плечи, вскинув остренький подбородок, Надежда, не прибавляя шага, спокойно вышла из ресторана. Будто ничего не произошло. Персонал и посетители проводили ее удивленными взглядами, а затем раздался гомерический хохот. Официанты ржали, как целый табун жеребцов. Кто-то протянул Алексу чистую салфетку.
– Молодец, девчонка! – выкрикнул подгулявший русский за соседним столиком. – Знай свое место, бой!
– Слушай, – сказал Алекс, подходя к барной стойке, за которой Али тщетно пытался не поддаваться всеобщему веселью. – Помнишь, ты говорил, что в ней нет огня? Кажется,