– Это Катюша, – отчего-то медовым голосом представила ее нам Анфиса Петровна, – моя племянница. Учится в школе для особо одаренных детей на Колыме. Но сейчас каникулы, и ее надо бы проводить домой, к маме. Вы все равно летите в Питер, заодно и девочку проводите. Катюша адрес помнит.
– Хотелось бы знать, за что это сокровище на Колыму отослали, – пробурчала вполголоса Анютка, не решившаяся открыто высказать ректорше все, что она думает по этому поводу.
– За то, что мама ведьма, – тут же охотно просветила ее Катюша, ничуть не смущаясь тетки. – И три сестры у нее ведьмы, и брат наполовину леший, а бабка у меня так та еще кикимора. А я буду феей!
И ребенок с готовностью продемонстрировал крылья, которые болтались у нее за спиной. Симпатичные такие, из проволоки, обтянутые какой-то розовой тряпочкой.
– Но они пока не хотят летать, – грустно пожаловалась девочка. – Просто висят. Но я все равно полечу!
– Ага, в семье не без урода, – вырвалось у меня.
– И не говори, – вздохнула ректорша. – В семье вроде таких не было отродясь… Думали, хоть Колыма исправит. Ан нет, все еще хочет крылья. Хотя чем метла хуже? В общем, – вернулась к своему приказному тону Анфиса Петровна, – доставить ребенка матери в целости и сохранности. Хмельницкая, ты за нее головой отвечаешь!
– А почему я? – Возник во мне вполне естественный протест.
– Ты мне первая на бельмо попалась! – отрезала та, считая вопрос закрытым.
– Тогда пусть девчонки отвечают вот за его косяки! – указала я на Арсюшу, который все это время меланхолично копался в своей дорожной сумке, явно недоумевая, зачем добрые молодцы с четвертого курса упаковали ему две гантели. Зачем-зачем… Из чистых и добрых побуждений, чтобы наш ангел недобитый на досуге мышцы тренировал, а то такой тонкий да хиленький, что смотреть жалко.
– Согласна, – не стала возражать глава академии. – Только помните, что он формально ваш руководитель практики. Так что вы все обязаны докладывать ему. Ну или хотя бы что-то, – пошла она на попятный, увидев наши возмущенные взгляды. – Хотя бы первые три дня. Пишите уж записочки, что ли. И ему в папку складывайте. Папку желательно привезти потом в академию. – Анфиса Петровна сделала акцент на слове «папка», не сильно надеясь увидеть ее содержимое. – В общем, в добрый путь!
Добрый путь представлял собой пять часов полета… Впрочем, лететь боялась только я одна. Катька удобно устроилась возле иллюминатора, с завистью смотрела на зависшие под нами облака и явно оценивала перспективу порезвиться на этой высоте уже на собственных крыльях. Девчонки, сидящие от нас через проход, скучали, пытаясь проклясть непонятно откуда появившуюся муху. Проклятие сработало, как и положено у недоучек, криво. Муха взбрыкнула и врезалась бортпроводнику в лоб. И ладно бы просто шибанулась и успокоилась, но проклятие изменило сознание насекомого и оно возомнило