в середину рулевого колеса, но в общем грохоте звуковой сигнал гудел шепотом. Что-то дымилось, с треском падали куски оконного стекла, к месту происшествия стали сбегаться люди, в парикмахерской напротив женщина в голубом переднике и с мокрыми волосами тыкала по кнопкам телефона, набирая поочередно номера службы спасения, пожарных и скорой помощи. Бьянка аккуратно выползла из-под сидения и села прямо на пол, бережно обхватив живот руками, малыш беспокойно толкался. Обезумевшими глазами она шарила по сторонам, пытаясь сориентироваться и понять, что, собственно, произошло. В голове стоял такой шум, что никакие посторонние звуки туда не попадали – ни крики пострадавших с улицы, ни автосигналы, ни сирены спецмашин, летящих к месту аварии. Салон автобуса превратился в сплошное месиво из искореженного металла, пассажирских кресел и человеческих тел. Рядом с Бьянкой лежала толстушка, которая жевала бутерброд, только теперь вместо лица зиял густой черный студень, в котором утопал последний кусок недоеденной булки. Воздух наполнялся приторно-соленым, тошнотворным запахом крови. Бьянка почти перестала дышать, эта вонь просто не лезла в горло. Она попыталась встать – руки и ноги плохо слушались, но, похоже, были целы. Двери автобуса остались закрытыми, студентов раскидало по всему салону. Стараясь не наступать на тела, Бьянка пялилась под ноги и продвигалась вперед аккуратными боязливыми шагами. На полу, справа от прохода, лежала чья-то рука с сумкой отдельно от всего остального, сумка была дамской, рука, наверное, тоже. Держась за уцелевшие поручни, девушка пробралась до водительского места и тут же поскользнулась и плюхнулась прямо на ступеньки, больно ударившись копчиком о какую-то железяку. Из шеи водителя до сих пор бил кровавый фонтан, медленно сползавший по ступенькам вниз, просачивался через закрытые двери наружу. Бьянка, зажав нос рукой, отыскала рычаг, который открывает двери в салоне, попыталась его дернуть, но двери не реагировали. Она дернула сильнее, воздух в легких заканчивался, и она с отчаяньем стала терзать рычаг, чтобы вырваться из этого ада. Автобус покачнулся, тело водителя откинулось на дверцу, та медленно, со скрипом откатилась назад, и водитель вывалился на дорогу. Бьянка тут же перелезла через окровавленное кресло и выбралась из автобуса. На улице царила полная неразбериха: подоспевшие пожарные тушили горящую кабину грузовика – вот откуда дым в салоне – подтягивались еще наряды, на ходу разворачивая рукава шлангов, спасатели пытались снаружи открыть двери автобуса, орали машины скорой помощи, врачи стояли наготове, но пока добраться до пострадавших пассажиров не было возможности. Народ толпился на противоположной стороне дороги, не решаясь подходить ближе. Казалось, Бьянку никто не замечал, пока ребенок из толпы не указал рукой в ее сторону. Тут же одна бригада врачей бросилась к девушке, они что-то спрашивали, наверное, даже кричали, но Бьянка ничего не слышала и не понимала. Она всматривалась в их губы, которые шевелились и должны
