Что ей нужно? Он хотел, чтобы Мия была счастлива, ее улыбка была нужна ему почти так же, как воздух! Но что нужно ей – маленькой, такой хрупкой и такой сильной, так не похожей на всех остальных женщин, когда-либо бывших в его жизни? Почему ей плохо с ним, он же старается, чтобы у нее было все?
Ми-я… Его солнце, его счастье, его сокровище.
На пятый день Мия поняла: еще немного и она взвоет от вынужденного безделья. Стены замка давили, в окно заглядывали ветра, приносили запах почти отцветшей сакуры, звали прогуляться по холмам. Госпожа Масуда, вздохнув, выделила девушке двух уже знакомых самураев. Но в тот момент, когда они почти пересекли двор и подошли к центральным воротам, судьбе было угодно столкнуть Мию с Акио Такухати.
– Куда собралась?
Мия даже споткнулась, напоровшись на злой голос, как на нож. Он стоял у нее на пути, перекрыв дорогу, и смотрел так, словно поймал на месте преступления.
– На прогулку. – Она услышала в своем голосе просительные нотки, как будто и правда была застигнутой преступницей, и рассердилась. – Госпожа Масуда разрешила…
Он сжал челюсти так, что желваки заиграли под кожей.
– Она не госпожа, Мия! Твой даймё я, только я могу что-то разрешить тебе делать. Никаких прогулок. Пошла домой! Я скажу страже, чтобы тебя не выпускали.
Мия развернулась и побрела обратно. Хотелось разрыдаться от несправедливости полученной выволочки. За что он так с ней? Она же не хотела ничего плохого! Неужели теперь ее судьба вечно сидеть в четырех стенах и развлекать даймё, когда тот пожелает плотских утех?
Чтобы никто не видел, она забилась в комнату для хозяйственных нужд в дальнем крыле замка. Свернулась калачиком на циновке в углу и уже там дала волю слезам, оплакивая глупые девичьи мечты. Зря она надеялась стать для Акио Такухати чем-то большим, чем просто постельной игрушкой. Да, даймё одержим ее телом, но и только. Однажды он насытится и выкинет ее из своей жизни.
Верно говорили в школе. Нельзя доверять мужчинам. Они предают, используют и бросают. Да, формально Акио Такухати выполнил свою клятву – он не бил, не насиловал и не унижал Мию.
Но обидеть можно не только действием. Иногда невнимание обижает сильней.
Наплакавшись вволю, она уснула.
Проснулась Мия оттого, что стало жарко. Отбросила в сторону тяжелое шерстяное одеяло и села, удивленно моргая.
Она помнила, что уснула на циновке, но сейчас под ней был футон. И даже вышитая подушечка под головой, а рядом валялось одеяло.
Знакомая обстановка подсказала, что Мия в спальне даймё. За наполовину задвинутыми ставнями сгущались сумерки, и комнату освещал дрожащий огонек в масляной лампе.
Но как она здесь оказалась, если уснула совсем в другом