Тьфу, шайтан! Как скверно получилось! И все из-за какого-то султанского соглядатая.
Кара-Мустафа начал мысленно перебирать своих слуг, охранников, чаушей, советников: кто из них стал глазами и ушами султана в его доме? Но вскоре оставил эту пустую затею – людей, окружавших его, так много, что он не смог припомнить и половины их.
Возвратившись в Эйюб, великий визирь прежде всего позвал старшего евнуха.
В комнату вкатился невысокий толстяк в бархатной одежде, мягких, расшитых серебром чувяках и в белоснежной чалме. Приблизившись, он с трудом согнул в поклоне короткий, бочкообразный стан и молча уставился на своего повелителя.
«Неужели он – султанский глаз?» – подумал великий визирь и произнес:
– Ну, как она, кизляр-ага?[27]
– Все то же, эфенди… Сегодня ее осматривал Пьетро-ага, лекарь-итальянец. Говорит, девушка здорова телом, но больна душой.
– Ох уж этот мне римлянин!
– Пьетро-ага – чудесный лекарь, эфенди, – мягко возразил кизляр-ага. – Всем это известно… К тому же он читает будущее по звездам…
– Но у него слишком доброе сердце! Он всех жалеет… Особенно рабов.
– Это понятно: он долгие годы сам был рабом.
– Ну, хватит, тебя не переговоришь… Веди меня к ней!
– Прошу, эфенди… Девушка все тоскует, отказывается принимать пищу – по-видимому, хочет уморить себя голодом… День и ночь ее стережет старая Фатима…
Они спустились по мраморным ступеням на первый этаж, и кизляр-ага провел Кара-Мустафу в комнату пленницы.
У окна на диване сидели две женщины – старая и молодая. Увидев великого визиря, они мигом вскочили и застыли в низком поклоне.
Кизляр-ага качнул головой:
– Фатима, иди за мной!
Старуха быстро вышла. Молодая попыталась задержать ее, но тут же, гордо выпрямившись, смело взглянула на Кара-Мустафу.
Это была Златка.
Как она изменилась за время, проведенное в неволе! Если бы ее смог сейчас увидеть Арсен, ее возлюбленный, навеки утраченный Арсен, то не сразу узнал бы девушку.
Одетая в роскошные шелка, обутая в расшитые золотыми и серебряными нитками башмачки, только что вышедшая из гаремной бани, где в подогретую воду льют розовое масло, отчего кожа приобретает нежность и аромат роз, она показалась бы ему еще красивей, но вместе с тем и чужой. Арсен заметил бы, как она осунулась, что под глазами залегли тени, придавшие ее личику томную привлекательность, высоко ценимую во дворцах здешних вельмож, но которая совсем не к лицу красавицам Старой Планины или украинской степи.
Кара-Мустафа, любуясь девушкой, подумал о том, что красавицу прислал ему Юрий Хмельницкий, а он его единым жестом выбросил из жизни, как мусор на