Через двадцать минут я был уже на Сторроу-драйв, и справа от меня посверкивала медью река Чарльз. На лужайке завтракали двое сестер из массачусетского госпиталя, по пешеходному мостику бежал рысцой какой-то господин с исполинским шоколадным чау на поводке. Не завести ли и мне такого? Он сумел бы защитить меня так, как это и не снилось Гарольду-панде. А впрочем, зачем мне бойцовый пес, если у меня есть Бубба?! У лодочной станции я заметил кучку студентов, застрявших летом в городе, – они пускали по кругу бутылку вина. Ай да ребятишки! Уверен, что в их рюкзаках нашлись бы и крекеры, и сыр бри.
Я поколесил по улицам, сворачивая то налево, то направо, потом выбрался на Ревер-стрит и покатил по ее брусчатке мимо Чарльз-стрит и вверх по Бикон-Хилл. Слежки не было.
Я заехал на Миртл-стрит, узенькую, как нитка, и высокие здания колониальной эпохи стиснули меня с обеих сторон. Да уж, здесь скрытное преследование решительно невозможно – дома здесь построили до появления автомобилей и, боюсь, до того, как на свете появились рослые и тучные люди.
Были, вероятно, легендарные времена, когда Бостон населяли исключительно изящные преподавательницы аэробики, и в ту пору Бикон-Хилл мог показаться достаточно просторным. Но теперь его тесные узкие кварталы слишком напоминают старинный провинциальный городок где-нибудь во Франции: он радует глаз, но в смысле функциональности – беда. Один-единственный фургон, разгружающийся на Бикон-Хилл, способен создать пробку длиной в целую милю. Едешь по улице с односторонним движением на север, а через два-три квартала – бац! – начинается одностороннее движение на юг. Нормальный водитель от такого произвола шалеет и сворачивает на еще более узкую улочку, где его поджидают те же неприятности, и он, не успев опомниться, уже оказывается внизу – на Кембридж-стрит, на Чарльз-стрит или на Бикон-стрит – и растерянно крутит головой, недоумевая, как это его опять сюда занесло. У иных возникает стойкое, хоть и иррациональное ощущение, что Бикон-Хилл сам швырнул их к своему подножию.
Снобам здесь раздолье. Здесь дома сложены из дивного красного кирпича; парковки охраняет бостонская полиция; владельцы маленьких кафе и магазинов надуты спесью и захлопнут дверь перед носом посетителя, если он не имеет чести быть с ними знакомым. И никто никогда не раздобудет ваш адрес, если только вы сами, приглашая человека в гости, не начертите ему план.
Проползая по склону – впереди сквозь кружевную железную решетку, которой был обнесен сад на крыше, блестел золотой купол Капитолия, – я взглянул в зеркало и заметил позади себя медленно двигавшуюся машину: водитель вертел головой влево-вправо, словно отыскивал незнакомый дом.
Я свернул на Джой-стрит и поехал в сторону Кембридж-стрит. Когда зажегся зеленый и я миновал перекресток, то увидел, что позади едет все та же машина. На самой верхушке Джой-стрит в эту минуту появился еще один автомобиль – пикап со сломанным багажником на крыше. Кто сидел за рулем, я не видел, но был уверен, что это Энджи: в одно прекрасное утро она раскурочила багажник молотком,