Что такое профессиональный маг, проползла вялая мысль. Это человек, который спрятался от жизни. Сперва увидел, что умеет и знает больше, чем эти люди, потом с тоской понял, что эти люди ничего больше знать и не хотят, им непонятна его неистовая страсть к знаниям… и в конце концов ушел от этих никчемных людишек в эмпиреи, башню из слоновой кости, или, как ее ни называй, но в любом случае – от людей ушел.
И вот, отгородившись от них лишь вершинами заснеженных гор, либо морями, либо жаркими пустынями, они совершенствовались в своих поисках, копили мощь, собирали и умножали знания. Кому повезло, те сумели продлить себе жизни, что в свою очередь позволило проникнуть еще глубже в тайны Древних, а это дало кому-то очень долгую жизнь, а кому-то и бесконечно долгую, которую может прервать только насильственная смерть.
В конце концов, каждый из таких магов строил себе неприступную башню, потому что беспокойные людишки ухитряются забираться и на неприступные горы, пересекают убийственные пустыни и бороздят моря в поисках островов с сокровищами. В башне же можно спокойно предаваться своим любимым занятиям, совершенно не беспокоясь о том, что кто-то сумеет потревожить.
– Давай спать, – сказал я. – Ночь коротка, завтра нужно сделать многое.
Она удивилась:
– Сделать? Ты же дракон!
– Ну и что?
– Драконы ничего не делают, – сказала она рассудительно. И добавила со знанием дела: – Только рушат, ломают, жгут и… бесчинствуют.
– Бесчинствуют, – повторил я с удовольствием. – Вообще-то хорошая жизнь, если поглядеть, у нас, драконов.
Глава 10
Я похрапывал в большой пещере, Мириам спряталась в малой каморке, объяснив оттуда, что там ей спокойнее, не сожру спросонья. Я не спорил, огромное тело вопит об отдыхе, и заснул я так крепко, что если бы Мириам вздумала пилить мне толстую шею ножом, вряд ли проснулся бы.
Всю ночь обустраивал Сен-Мари, а когда заканчивал, оказывалось, что это вообще Орифламме, а то и вовсе непонятное Арндское королевство с масонской структурой верхушки, и все надо начинать сначала, лапы все еще ноют от строительства светлого общества, что почему-то все равно темное, а настроение мрачнее некуда.
Каменный пол стал красным, я посмотрел с недоумением на стены, потом на подгибающихся со сна лапах выбрел наружу. Мир заполнен сладким утренним паром, что удивительно в пустыне, на востоке поднимается алый шар, заливая мир трепещущим розовым светом.
От входа тянет приятным ароматом жареного мяса, я буркнул хрипло:
– Доброе утро, Мириам.
Она оглянулась и ответила холодно:
– От такого доброго утра можно с уступа вниз головой. Ты что, хвост прищемил?
– Это был не хвост, – ответил я автоматически. – Завтрак готов?
– Нет, – ответила она, – тут только жареное… Но тебе же надо сырое, с кровью, шкурой, рогами и копытами?
– Ты сама с рогами и копытами, – ответил я обидчиво. – И еще женщина с волосами.
Она подумала, сказала сердито:
– Просто женщина. Глупое