Старшой не был на улице Янг больше года. Тогда он «отлеживался» здесь после ряда налетов, совершенных в России. Сейчас прибыл после налета на экспресс Москва-Амстердам. Словно вчера, стоит перед его глазами докладывающий Вальдек – маленький, неприметный полячок, которого оставили понаблюдать за ходом событий на станции. С экрана телевизора беснуются окровавленные пассажиры, которых польская полиция дубинками загоняет в вагоны. Ограбленные отказались сесть в поезд, потребовали немедленного розыска налетчиков и возвращения денег. Власти приняли другое решение: досрочно отправили экспресс, силком загнав в него пассажиров. Кое-кому перепало дубье уже от полицейских. Группу Старшого временно расформировали. Покатили парни с американскими и английскими паспортами в Штаты, Израиль, Западную Европу. Новенькие, еще не успевшие должным образом себя зарекомендовать отправились в Грецию, Болгарию, Турцию.
У Старшого были дела в Канаде. С новым заданием его должны были ознакомить прибывшие в Торонто двумя днями раньше Юрик и упомянутый полячок Вальдек. Сейчас Старшой стоял на углу улиц Янг и Дандас. Ничего не изменилось здесь за год. По-прежнему заунывно гудит волынка в руках рослого шотландца в красной клетчатой юбке. Напротив, у Итонс-центра расположился оркестр из девяти перуанцев. В полусотне метров от них на пустых металлических бочках выбивает что-то незатейливое пара негров. Как и год назад, на противоположной стороне Янг раздает листовки негр-фашист, одетый, несмотря на жару, в шерстяной фиолетовый костюм и в цвет ему бабочку. Подле него наигрывает на губной гармонике выряженный в ковбоя белый старикан.
Старшой обвел взглядом лотки и витрины. Здесь тоже все по-прежнему. Те же фарфоровые вазы и мебель семнадцатого века в антикварном китайском магазине. Те же усыпанные дорогими камнями золотые браслета длиной от запястья до локтя в витринах. Те же футболки с видами Торонто и канадской символикой на лотках. Старшой, не торопясь, пошел по Янг, по направлению к озеру Онтарио.
– Привет, сэр! Как дела? Вэлком! Прошу пана! – услышал он знакомый голос Вальдека.
Полячок распахнул дверцу серенькой, не новой «хонды». За рулем улыбался Юрик.
– Где такую срань откопали? – опустился Старшой на заднее сиденье.
– Паханы не велели светиться. Сказали, чтобы что-то попроще взяли, – ответил Юрик.
– Этот самоход – добрый! – вступился за машину Вальдек. – Мотор новый, от «порше», стекла – пуленепробиваемые, шины – тоже. Мне его наши хлопцы-поляки устроили.
– Ну, если ваши хлопцы-поляки устроили – жди от тачки какого-нибудь говна, – ответил Старшой. – куда сейчас?
– Если не голоден, заедем на хату. Кинем твой сумарек. Опять же, хочет хозяин – дедушка Иван с тобой познакомиться. Он – хоть бывший эсэсовец,