– Эй, гражданин! – аккуратно постучал в непрозрачное стекло костяшками пальцев охранник. – Вы здесь?
– Я где... Чего надо? – опустив до половины стекло, недовольно спросил Станислав.
– Что вы тут делаете? – строго спросил охранник. – Здесь стоянка для служебных автомобилей. Немедленно уезжайте.
– Щас, блин! Только пропеллер заведу – и сразу на взлет, – лениво процедил Станислав и прикурил сигарету. – И покажи мне, корешок, где здесь висит знак: «Только для придурков»?
Стас демонстративно, едва не в лицо секьюрити, выдохнул сигаретный дым.
– Вы нарываетесь, гражданин, на неприятности. Не заставляйте нас применять силу. Немедленно уезжайте! – лицо охранника покраснело, и было видно, что он еле сдерживается.
Станислав хамски хохотнул и уже открыл было рот, чтобы соответствующим образом ответить на угрозу, но вдруг резко поменял тон и сделался шелковым.
– Все, корешок, кончили базар. Нет проблем, я, считай, уже укатил, – добродушно сказал Стас и потянулся к замку зажигания. – Сейчас машина отъедет, дорогу освободит, – и меня здесь нет.
Такого поворота событий охранник, похоже, не ожидал. Он явно приготовился если не к бою, то к дальнейшей перепалке. Парень даже потянулся к «уоки-токи», коротенькой антенной торчащей из нагрудного кармана, видимо, чтобы вызвать помощь.
– Ладно, давай шустрее, – хмуро сказал он.
– Машина отъедет... – повторил Станислав, внимательно рассматривая перегородивший ему путь «Лексус».
Автомобиль, который Стасу мешал уехать, и был причиной столь неожиданной сговорчивости. Точнее – его пассажир. Вот уж кого Станислав не ожидал здесь увидеть, так именно этого человека.
Из остановившегося у подъезда «Армады» джипа вышел не кто иной, как Евгений Серафимович Белявский собственной персоной.
Приближенный генерала Анчара, начальник его службы безопасности, человек, непосредственно вербовавший рекрутов для Синдиката. Через руки этого человека прошел и сам Станислав.
Удивлению его не было предела. Генерал Веклемишев три месяца назад сообщил Стасу, что Бес, так звали Белявского его подчиненные, задержан и ему предъявлены обвинения по ряду статей из числа тяжелых. Не считая вербовки наемников для Синдиката, он обвинялся еще в контрабанде драгоценных камней и мошенничестве в особо крупных размерах. Но, похоже, прозвище Бес, составленное из инициалов Белявского, полностью подтверждало свою сущность. Нахождение его на свободе можно было объяснить не иначе как бесовской изворотливостью.
Белявский скрылся в подъезде