Ему предстояло в конечном счете стать первым в ряду смертных ругательств, пройдя позднее весь необходимый курс по программному внедрению в сознание населения, которому надлежало уже с бессознательного уровня знать, как правильно думать. За известной республикой «нового каганата», к слову, без всякого труда просвечивает история еще одной Финляндии и еще одной канадской провинции Квебек сегодня, чем и вызывается нервная рефлексия москвы.
Делясь же собственным впечатлением от увиденного, нужно сказать, что по завершении более или менее содержательного сравнительного анализа в человеке со стороны уже намертво способно осесть впечатление, что в языке приоритетной нации то ли не было никогда ничего своего, то ли было, но ближе к неолиту, и что все, начиная от произвольно взятого обозначения произвольно взятой высокой технологии – на выбор, информатика, медицина или космогония (в любом прикладном и не прикладном смысле) – и заканчивая инвентарем обихода, взято из все той же германской группы языков (английский из их числа).
Английское похабное to piss, скажем. Столь широкого употребления и любимое народом диал. «писить, писать», заимствованное некогда из французского и настолько задвинутое английским, что уже не найти, кто из последних что «снял» раньше, – его обозначение в русском и, насколько я могу судить, на языках кочевников, будет обычно в контексте неофициальном, нейтрально-домашнем, скажем, «Встречаемся у фонтана „Писающий мальчик“». Все вполне миролюбиво. В самом же английском то же самое прошло бы с содержанием грубости. В целом, позднее трудно уже бывает отделаться от одного и того же поверхностного чувства, что в русском было и, видимо, будет лишь одно, уже действительно свое, историческое обозначение национального рукого оружия: диал. «оглобля».
Так что ревнивые и не очень умные выпады мамаш москвы в молочном отделе по поводу увиденной надписи на синем пакете «pasterizatsialangan» как минимум не по адресу. Недоумение и ревность бесследно отойдут в историю с введением латинской графики. Им разумнее было бы следить за своим языком, а не за чужим, которого не знать никогда. Пастер никогда не жил в Руссии – и даже не собирался.
То есть. Возвращаясь к террористам. Аккуратно следуя далее логической нити Москвы, переход одного из алтайской семьи языков на латинскую графику должен был бы непосредственно быть увязанным с: выходом из-под контроля русского языка, формированием национально-освободительного движения и, как все понимают, с сепаратной деятельностью. Что и требуется рассмотреть отдельно.
1
У меня иногда спрашивают, с упреком, почему я говорю и почему пишу без акцента. Но в том нет моей вины. Помню, когда до меня однажды случайно дошли цифры насчет того, что едва ли не 93 процента всей информации, переносимой либо