Все, оказалось, лежало в областях совершенно других. Я до того как-то достаточно неопределенно, туманно и легко воспринимал все это – пока случайно не наткнулся глазами на те же фамилии на совсем другом издании. Кое-что в этом мире в самом деле никогда не меняется. Даже из обезвоженных мумий Стругацких они сумели сделать свое средство продвижения. Существует, видимо, какой-то универсальный, вселенский закон, по которому все, минимально значительное и стоящее, рано или поздно начинает обрастать всякого рода «учениками» и паразитами-давнососами, занимающимися не столько делом, сколько укреплением своего авторитета. Бледный червячок по традиции скучен, но истеричен. Одно такое недоразумение эволюции, обиженное генами и умирающим метаболизмом, полумертвое подпитерское создание из все тех же вовремя подписавшихся в ученики, неизбежно напухнув от верно выбранного места, прямо вывернулся наизнанку, самым шумным тиражом пытаясь под себя переделать «За миллиард лет до конца света», чтобы хоть так выжить и чтобы хоть так бледные ценности смогли пережить убивающий сквозняк, мстя книге. Это всегда серьезный вызов любви к чистому всякого постороннего разума – быть свидетелем тому, как недоразумение на изгибе испачканного колеса в очередной раз делает на своей физиологии успех. Нельзя с большим недомоганием и сомнением пялиться на местные ценности, чем наблюдая одну из подобных насмешек эволюционного развития. Таких вечно подводит их один и тот же истероидный тип акцентуаций: что бы они ни делали, чем бы ни пробовали заниматься и о чем бы ни собирались рассуждать, будет только их физиология. «Замечательный петербуржский писатель».
Конечно, одна из мумий могла бы сказать тут, что нам лучше следить за собой и заниматься своим делом, и будет не права, это давно уже не ее дело. Да, похоже, по большому счету и не было никогда. Внимательному взгляду много сказал бы уже только один сюжет противостояния: его и вселенной. Кто поверит, что, однажды получи они доступ к громковещанию, за ними удастся уже расслышать тех, кто на них не похож? Теперь давно не секрет, что всякая претендующая увидеть свет работа печатного формата предварительно проходит обычную редакторскую отфильтрацию на стандартный предмет приемлемого уровня изложения, отфильтрация коя, помимо того, призвана сегодня к производству и новой, уже приоритетной, функции на предмет отсева несоответствий установленным в конкретном обществе социальным нормам и, что делать, неизбежной в вашей стране идеологии.
Что конечным своим результатом имеет выпуск в свет исключительно того, что не станет противоречить принятой на сегодня у вас – на этот раз уже религиозной – идеологии обычного формата.