Песни гремели как звон колокольный,
Сдирая с глаз пелену.
Звучал в эфире голос крамольный,
Будя народ и страну
От спячки долгой, хандры застойной,
От страха смеяться и петь.
Учил, что жизнь должна быть достойной,
Что надо решаться и сметь.
Горящим пером путь пробивать
В застывшем, замершем мире.
Стихами и песнями освещать
Сумрак в душах унылых.
Летать одиноко средь звезд в упоенье,
За горизонт смотреть,
Гореть на костре своего вдохновенья —
Гамлетом умереть.
Владимир Высоцкий
Спустившись огненною птицей
С высот нам недоступных сфер,
Ты нанизал сердца на спицы
Тех песен, что так страстно пел.
Стихи, как лезвие кинжала,
Взрезали серый быт людской.
Они на подвиг призывали,
На тяжкий каждодневный бой.
Их ритм чеканный будоражил,
Подстегивал, будил и звал….
Подвалы рабского сознанья
Ты, словом правды, выжигал.
Ты звал уйти из царства гнета,
Чтоб жить достойно на Земле,
Чтоб воцарилася свобода
В моей мятущейся стране.
Твои мы песни не забудем —
Вибрации их жгут сердца.
Высоцкий светит русским людям,
Как негасимая звезда!
Сергею Есенину
В твоих стихах тоска и грусть,
И одиночество изгоя!
Но впавшая в безверье Русь
В них слышала одно «земное».
Да, очарованный стихами,
Круг почитателей пианы пел,
Не ведая, что у тебя перед глазами
Мир «синим» пламенем горел.
Ты дивных строчек плел узор,
В них воспевая русские березы,
И золото полей, снегов убор,
Да старой матери печаль и слезы.
Но выбиваясь из канвы стиха,
В нем «возникала» вдруг строка «иная».
Читаю, изумленно, чуть дыша,
Сокрытую в ней тайну постигая.
Ток мыслей ускоряет ход,
Из прошлого посланье свыше зрю.
И пульс то зачастит, а то замрет:
В тебе родную Душу узнаю!
Таинственную вязь стихов
Поэты черпают из одного Истока!
Им, отрицанием будущих грехов,
Сияет среди звезд одна дорога!
Из Царства горнего Посланник,
Предчувствуя иль зная свой удел,
Средь спящих Душ живущий Странник,
Он об иных мирах прекрасных пел.
Среди родных, знакомых и друзей
Искал, но тщетно, тех высоких духом.
Боль одиночества давила все сильней:
К мирам духовным люди были «глухи».
Твой облик истинный не разглядели,
Когда-то Господа распявшие толпой,
Но за отличие – убили в «Англетере»,
Облив газетной, в злобе, клеветой.
У нас