– Хотите бастуйте, не открывайте выставку, но на сей раз мы слабины не проявим! А через две недели извольте освободить зал для следующей экспозиции…
Половина художников заявила:
– Зачем мы должны жертвовать всеми зрителями ради одного произведения?!Другая половина в знак протеста сняла свои шедевры, оставив голые стены. Я какие-то очередные свои фотографии снял. Арбенёв снял. Лебедев снял. Свинкин снял. Чернышов. Ну и т. д. И начались собрания, война за право владения уставными документами и печатью. Дабы создать организацию, дублирующую Союз художников.
Хабарова я знал мало, да он и не стремился к публичности. Видимо, он оказался более хозяйственным, потому как руководил школой. Тем паче никакого коллективного правления у него не было. В деревянных домах купца Агафурова на Сакко-и-Ванцетти кто-то из городских властей вознамерился создать музейно-этнографический квартал, и часть помещений в округе передали Хабарову во временное пользование. А он стал раздавать их хорошим людям. С той самой поры одну из ближних фазенд занял под мастерскую Олег Еловой. Потом от «Сакко-и-Ванцетти, 23» отпочковался кооператив (так это тогда называлось) «Вернисаж» (Гольдер, Хохонов, Санников, Ильин, Козлов и др.), получивший неотапливаемую избушку на ул. Энгельса. Даже остатки «суриковцев» получили офис на Радищева. А в бесхозном особнячке с колоннами на Ленина, 11 решили организовать постоянно действующую неформальную выставку. В XIX веке здесь находилась почтовая станция, поэтому её так и назвали – «Станция вольных почт».
А поддерживать доверили Вите Махотину. Это были самый правильный выбор и самый подходящий человек. Махотин там чуть ли не жил и почти не спал. У него получили комнатушки и Валера Дьяченко (из «суриковцев»), и Витя Кабанов (из «сакковцев»), и поэт Рома Тягунов, и кто-то ещё, не помню.
Махотин был человек безотказный. Дарил работы всем друзьям, кому они нравились. Известный анекдот депутата Жени Ройзмана. Получает он в подарок от Махотина картину, и читает на обороте: «В дар Тане и Васе». Ройзман недоумевает:
– Витя, что это значит?
Тот отвечает:
– Ничего страшного!
Бормочет своё неизменное «кексфекс-секс» и дописывает: «А также Жене».
Женя состоял тогда с Ромой Тягуновым в поэтическом объединении «Интернационал», зашел к Вите Махотину и стал с ним дружить.
Сам я к тому времени уволился из судмедэспертизы и стал зарабатывать на жизнь как уличный портретист в сквере у ЦУМа. Рисовал шаржи (один человек – один рубль, два человека – два рубля и т. д.), сбивая