На третий удар за воротами послышались тяжелые шаркающие шаги, и калитка чуть приотворилась. Худощавый встал так, чтобы его было лучше видно, и на лице его появилась странноватая, как у недоумка, улыбочка.
– Арвел… – недоуменно выдохнули за воротами. – Ты?!
– Отпирай, Тимбур. Мы с Дали измучились дорогой и очень хотим есть. Выпить, впрочем, я тоже не откажусь…
Ворота уже скрипели тяжелыми чугунными петлями, смазывать которые хозяева явно ленились. Когда обе створки распахнулись, на улицу вышел широкий мужчина лет сорока с крупными, даже грубыми чертами лица, одетый, однако, как небогатый дворянин. Не говоря ни слова, он ввел во двор тяжеловозов, посторонился, пропуская вторую пару лошадей, и потом только с размаху ударил худощавого ладонью в грудь – да так, что, не будь на том панциря, ему пришлось бы несладко.
– Арвел, – повторил он. – Арвел Хадден, ха-ха!
– Закрывай ворота, старый ты окорок, – ответил ему гость, явно довольный оказанным приемом. – Честно сказать, так я боялся не застать тебя.
– А-а-а, что мне сделается. Таких, как я, ни плеть не сечет, ни пуля ни берет. Хотя времена нынче – сам знаешь.
Юный спутник Хаддена легко спрыгнул с коня и, сняв свой шлем, вдруг оказался девушкой с тонким лицом, стриженной, однако ж, под мальчишку. Повернувшись к хозяину, она изящно поклонилась и протянула ему правую руку, на что тот ответил вежливым кивком и открытой ладонью, которой девушка слегка коснулась пальцами.
– Старина Тимбур не из простых, – хихикнул Арвел. – И этикету обучался отнюдь не на конюшне. Это – Дали, друг мой. Пока – просто Дали. Пока – так…
– Все понимаю, – так же вежливо ответил Тимбур. – И рот мой замкнут печатью. Но! Скажите, о владетели, что мне приготовить в первую очередь: баню с дороги или все же обед?
– Обед, – решительно заявил Арвел Хадден. – На корабле нас кормили хуже некуда, а те запасы солений и колбас, что я прихватил с собой, кончились уже давно. В Менсе мы завтракать не стали – было слишком рано, и давиться тушеной рыбой в ночной харчевне не хотелось. Дали обещала выдержать дорогу, да вот, кажется, уже проголодалась до смерти.
Двое слуг помогли Хаддену снять с лошадей множество вьюков, некоторые из которых оказались очень тяжелыми, и подняли их в комнаты на втором этаже, где хозяин разместил своих неожиданных гостей. Дали тем временем наскоро умылась и переоделась в простое синее платье до щиколоток – не забыв, впрочем, о поясе с длинным дамским кинжалом старинной работы. Хадден, избавившись от панциря и стеганого жилета под ним, остался в белой сорочке и кожаных штанах с накладными пистолетными карманами на бедрах. Скоро они с девушкой спустились вниз,