С громким шипением, эхо от которого разнеслось по обширному помещению под куполом, заработала система герметизации.
– Основной резервуар герметизирован, – объявил тот же голос. – Включаю вентиляцию…
Воздушный поток взъерошил бумаги и налетел на сотрудников, когда воздух из главной лаборатории начали выпускать наружу, чтобы заменить чистым, отфильтрованным. Отработанные газы направляли в баки биологической защиты, где их уничтожали в соответствии с правилами и указаниями Канадского агентства по защите окружающей среды.
Через несколько минут мигающие красные сигналы сменились зелеными. Голос снова заговорил:
– Главная лаборатория обеззаражена. Теперь вы можете разгерметизировать скафандры.
Люди сразу же разгерметизировали свои скафандры и сняли шлемы. Многие начали снимать и защитные костюмы. Раздались вздохи облегчения и радостный смех, они вдыхали прохладный, свежий воздух, вытирали пот со лба или почесывали те места, которые им давно не давали покоя.
Катлер снял свой шлем и перчатки и бросил их на ленту конвейера. Другие поступили так же. Лента понесла обмундирование к подъемнику, который доставил зараженную одежду в помещение для стерилизации на другом уровне.
Внезапно голос доктора Гендри шепотом предупредил сотрудников:
– Поднимите головы, джентльмены. Идет Профессор.
Катлер никогда не видел вблизи знаменитого Профессора – только издали. Он с любопытством повернулся и увидел, как Профессор не спеша вошел в лабораторию. Доктор Корнелиус и неизвестная женщина уже покинули кабинку и спустились на главный этаж. Сейчас они вместе с остальными смотрели, как хозяин этого комплекса и гений, задумавший этот эксперимент, идет к ним.
– Как пациент? – спросил Профессор.
– Мне сказали, что у него есть некоторые повреждения, – неуверенно произнес доктор Гендри почтительным тоном.
– Он сильно пострадал?
Гендри покачал головой.
– Вовсе нет.
– Глубокие порезы? Ссадины… Мы не можем допустить утечку.
– Я понимаю, – кивнул Гендри. – Мы прочно закрыли повреждения. Тефлоновые пластыри вокруг всех зондов, закрывающие входные раны. Рот, ноздри, уши и анус субъекта надежно зашиты, а катетер блокирует мочеточники.
Профессор резко повернулся и заговорил с другим человеком.
– Доброе утро, доктор Корнелиус. Мы готовы начать?
Во время разговора Катлер заметил, что Профессор обращается к доктору Корнелиусу с определенным уважением – такую почтительность он явно проявлял к немногим избранным. Одним из них был доктор Гендри. Теперь, очевидно, этот доктор Корнелиус заслужил такое же отношение, что одновременно удивило Катлера и произвело на него впечатление.
Беседа перешла на язык технической абракадабры. Катлер переключил