– В смысле – началось? – потусторонним голосом переспрашивает Женя.
– Дождь! Заражение! Вся эта хрень! – Ваня взмахивает руками. – То, что у нас здесь было, это херня! На «западном» дождь начался раньше, и, думаете, тоже розовый? Фиг! Розовый это здесь, а у них был красный! Люди заражались очень быстро… Кому эта хрень попадала с дождём в организм, в течение часа теряли сознание. Потом… короче, потом вставали. Уже на всю башку шибзданутые.
Я вспоминаю соседского толстяка Костю-Диму. Костю-Диму, труп которого до сих пор лежит у нас во дворе. Витос оттащил его за сарай и спрятал, укрыв куском рубероида, но это всё, на что его хватило. Рыть человеческую могилу для адского отродья никто не захотел. Если загробный мир действительно существует, то пускать в райские кущи это заразное существо небезопасно. «Местные» вряд ли скажут нам спасибо за ещё одну эпидемию.
Стало быть, эпицентром заражения стал наш с Мишей родной район. Район, где живут наши родители. Или жили?.. Я гоню от себя дурные мысли и снова перевожу внимание на Ваню:
– Солдат сказал, что «западный» готовятся отрезать от остального города. Эвакуировать успели около тридцати процентов населения, но ваши точно там.
– Откуда ты знаешь? – с наивной надеждой в голосе спрашивает Женя.
«Ниоткуда», – хочу ответить я ему. – «Он ниоткуда этого не знает. Не может знать».
Но я молчу.
Ваня смотрит исподлобья, стараясь придать внушительности своей следующей фразе:
– Я уверен. Макс, Жека, вы же знаете вашего пахана, он же прошаренный. В первых рядах, небось, был.
Что есть, то есть: на тему недоверия и предосторожности мой отец может докторскую писать. В отличие от нас, детей девяностых, он человек Союза, а люди Союза ждут Армагеддона в любую секунду.
– Ваши в грузовиках, сто пудово.
Ясно: ободряющее послание Мише не адресовано. Они с Ваней не друзья, вместе их объединяем только мы с Женей.
– Слышь, Вано, а про «северный» что-нибудь слышал? – спрашивает Арт. Сигареты из его губ не исчезают. Кажется, у Тамилы он забрал с собой столько блоков, сколько мог унести.
– Н-нет, – качает головой Ваня, – но знаю, что самая жопа, не считая «западного», была в центре. Зомби рванули туда по Стачкам огромной толпой. По идее, на «северном» было потише, но там тоже всё перекрыто. Только уже не зомби закрывали, а от зомби закрывались.
Зомби. Это слово режет слух, настолько мы привыкли к «прокажённым». Да и потом, не слишком оно им подходит. Эти твари явно не мёртвые. Наоборот, живее всех живых.
– Закрывали каким образом? – вступает в разговор Михась.
– Ну, если ты про «западный», то… слыхали ночью взрыв?
– Даже два.
– Это был Новый Мост. Теперь его нет.
Мы поражены услышанным. Не верится, что всё это происходит наяву. Это какой-то кошмарный сон, из которого никак не вырваться. Я пробовал уже неоднократно – все руки себе исщипал.
– А остальные подходы?
– Змиевскую балку