– Бедная женщина, – тихо проговорила Эмма.
– Ты насчет Сьюзи особо не переживай, – заверила ее Грэйс. – Эта «бедная женщина» обладает такой ученой степенью природной хитрости, которой не сыщешь в учебном плане ни одного университета, – добавила она, допивая свой кофе. – Честное слово, сама не знаю, кого мне больше жаль, поскольку не верю, что это у них надолго. – Грэйс бросила взгляд на свои часы. – Все, убегаю, а то пропущу последний поезд.
Она торопливо чмокнула сестру в обе щеки и, выскочив из ресторана, поймала такси.
Эмма улыбалась, глядя, как сестра садится в черный автомобиль. Легкость в общении не самая сильная ее черта, однако не было на свете женщины, которой бы Эмма так восхищалась. Несколько поколений студентов Кембриджа только выиграют оттого, что их учит такой преподаватель.
Попросив счет, Эмма заметила, что на тарелочке для хлеба сестра оставила фунтовую банкноту: эта женщина не желала быть обязанной никому.
Шафер подал жениху простое золотое кольцо. Джайлз в свою очередь надел кольцо на средний палец левой руки мисс Хьюз.
– Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил церемониймейстер. – Можете поцеловать невесту.
Теплые аплодисменты приветствовали сэра Джайлза и леди Баррингтон. Далее последовал прием в «Кэдоген армс» на Кингс-роуд. Могло показаться, что Джайлз намеренно сделал свою нынешнюю свадьбу максимально непохожей на предыдущую.
Войдя в паб, Эмма заметила Гарри, беседующего с агентом Джайлза: тот улыбался во весь рот.
– Женатый кандидат получает намного больше голосов, чем разведенный, – объяснял Грифф Гарри, приканчивая третий бокал шампанского.
Грэйс болтала с невестой, которая совсем недавно училась у нее в аспирантуре. Гвинет напомнила ей, что познакомилась с Джайлзом на вечеринке, которую Грэйс закатила в честь своего дня рождения.
– День рождения был лишь поводом для той вечеринки, – сказала Грэйс, не пускаясь в объяснения.
Эмма вновь переключила свое внимание на Гарри, к которому только что подошел Дикинс, – они наверняка принялись обмениваться впечатлениями о происходящем. Эмме не удалось припомнить, был ли теперь Элжернон профессором Оксфорда. Внешне он на профессора определенно смахивал, но таким он был и в шестнадцать лет, и если тогда он еще не носил эту неопрятную бороду, костюм, похоже, был все тот же.
Эмма улыбнулась, заметив Джессику: та сидела, скрестив ноги, на полу и увлеченно рисовала на изнанке скатерти Себастьяна – его отпустили из больницы на семейный праздник под честное слово вернуться до шести вечера. Сейчас он разговаривал со своим дядей. Джайлз склонился над племянником и внимательно вслушивался в его слова. Не было нужды догадываться о предмете их разговора.
– Но если Эмма проиграет