Прознав о том, что родился наследник, хироманты поднялись в дворцовую библиотеку. Они поставили зеркало перед папирусами, и стали читать тайную вязь Мертвой империи задом наперед. Дука Закайя позабыл, как год назад, на форуме Быка отхлестал супругу короткой речью, каждое слово которой сочилось ядом. Яд пропитал полузабытый язык ромеев и вернулся новым смыслом, который никто из ученых не посмел озвучить.
Всего пара строк. Мой отец прочитал перевернутые строки, кинул послание в огонь и вышел из шатра, чтобы никто из турмархов, командиров железных полков, не видел его глаз. Андрус вспомнил то, что забыл в пещере весталок. У вечности всегда выпадают лучшие кости.
Вот они, строки.
«Если же не настигнет смерть Мануила Закайя, сына Андруса, до его совершеннолетия, то суждено ему вскрыть Свиток проклятых»
Я – Мануил Закайя, и вот главная причина, по которой меня хотят убить.
Глава 2. Вестник
Игла больно пульсировала в руке.
Женечка равнодушно разглядывала пузырьки в капельнице. Иногда она отворачивалась к темному окну. Там искрили морозные узоры и переливались блестящие шары на елочке. Пахучую красивую елочку принесли аспиранты, смотреть на нее совсем не хотелось. Во время утренних процедур Женечке стало почти все равно. Она знала, что после капельниц силы вернутся, но жизнь станет еще короче. А папа… лучше бы он вообще не звонил! При нем так трудно не плакать…
Где-то сипло дышала Галка. Еще в палате обитали Лиза и Дианка, но тех укатили смотреть телевизор.
И тут все началось.
… – Вам туда нельзя!! – взвизгнула медсестра.
Но рослая, смуглая блондинка ударила ее пальцем в горло, вторглась в палату и захлопнула за собой дверь. Потом она придвинула к двери кровать Галки вместе с хрипящей Галкой и ее капельницей. Потом одним плечом толкнула к Галкиной кровати шкаф. И подошла к Женечке, на ходу расстегивая мокрый кожаный плащ.
Женечка равнодушно следила за скуластой бандиткой. В дверь уже стучали.
– Евгения Бергсон? Праправнучка Евгении-Леопольдины Бергсон, Тайной Вожатой храма… – с непонятной почтительностью произнесла женщина в парике, и бережно водрузила на тумбочку толстый рюкзак. Слова она выговаривала слишком тщательно, акцент был явно не английский. – Извольте подняться, нам пора. Послезавтра суббота, а вы не прошли по Краю слов. Меня зовите Ольгой, я – ваш Вестник.
В дверь барабанили. Женщина нервно дергала себя за волосы, слишком белые, слишком блестящие для настоящих, смотрела ожидающе, жадно. Чем-то неуловимо она напоминала кошку. Наверное, после фразы про какой-то там ритуал и про вестника, Женя должна была как-то отреагировать.
– Вы меня пугаете, – прошептала девушка. – Пожалуйста, подвиньте Галю на место, она плачет. Здесь палата раковых, интенсивная терапия, мы все умрем. Вы меня спутали…
– Я?