И тут Многоликая обернулась к нам со сладкой улыбкой.
– Готы идут, готские псы! – пронеслось по рядам резерва.
Воистину, лучше поздно, чем никогда. Германарих принял наш временный мир. Далекий северный берег покрылся черными точками. Сперва их было немного, но вот они покатились, точно злобные термиты, сбиваясь в кучи, сбиваясь в рычащие реки. Двухголовые воколакусы, каждый размером с низкорослую лошадь хунну, выращенные из клыков вечного старца. Никто из ныне живущих не видел Германариха, с ним бился еще дед моего деда, то оттесняя полчища готов в степи Скифии, то отбиваясь у самых стен Херсонеса. Никто не видел, где он сеет свои выпадающие клыки, но крови для полива ему требовалось столько, что пленные никогда не возвращались в свои деревни. В отличие от стальных семян, подаренных когда-то грекам царем Колхиды, зубы Германариха не всходили отважными единорогами. Они рождали лоснящихся двухголовых псов, или же лютых оборотней, одолеть которых не могло лучшее дамасское железо. Кир Дрэкул считал, что посев нежити не колосится на человеческой крови, им требовалась редкая черная кровь демонов, поэтому нежить не кидали в бой. Они составляли личную охрану старца.
За стаями двухголовых воколакусов показались волнистые ряды готской пехоты. Их построение обычно вызывало смех у столичных вельмож. Еще бы, толпы яростных дикарей в шкурах, с дубинами и бронзовыми топорами. Впереди, увенчав головы рогатыми черепами, скакали их вожди, такие же жадные до сырой печени врага, как и кочевники-хунну.
Наблюдая, как встают дыбом две волны варваров, я впервые усомнился в словах наставника Дрэкула. Может, времена и впрямь потекли быстрее, если великая империя Золотого Рога берет в союзники нечисть?
К вечеру сигнальщики сыграли отбой. Крылья падальщиков закрыли небо над стонущим морем. Горе побежденным! Были срублены целые рощи, чтобы одеть в шейные колодки восемь тысяч хунну. Их грузили в тетрадромоны, как мешки со щебнем. Половину пленных Андрус подарил готам. В столицу полетело донесение о победе. Император, скрепя сердце, объявил дуку Закайя триумфатором.
Два года никто не вспоминал о смешном предсказании волхва. Я прыгал с мачты дромона в кипящее море, я проплывал под днищем сразу трех баркасов, я дрался с киром Львом под водой. Было ясно, что старик волхв ошибся. Вода любила меня.
И вдруг вождь готов, ужасный Германарих, потерявший в той битве почти всех двухголовых псов, прислал отцу встречный дар – сотню северных невольниц.
И горе ворвалось в наш дом.
Глава 6. Оракул
Вестник собрала и спрятала компас, Привратник нежно гладила и кормила своих горбатых мужчин сырым мясом из пакета. Горбатые скалились и недобро зыркали на всхлипывающую Женю. Чувствовалось, караульным не терпится освободиться от одежды.
– Поглядите на нее. Она не хочет жить, – поморщилась Привратник. – Если она окажется