– Столько воды утекло… – откликнулась Яна, вцепившись в принесенную чашку, словно голодная собака в кость.
– Рано впадать в пессимизм, все наладится! – подбодрил ее Глеб Наумович.
– Карл будет непреклонен, я знаю. А еще у меня неприятности на работе, все одно к одному. Накрылся мой бизнес, который я создавала много лет. Я осталась фактически без работы, без любимого мужчины… только с муками совести. А это не очень приятный багаж. – Яна отхлебнула горячий кофе.
– А это еще на Руси подмечено было: беда не приходит одна, – откликнулся психиатр. – А если честно, Цветкова, то в наших бедах, как правило, мы же сами и виноваты.
– Поясни. – Яна откинула челку со лба.
– И в том, что случилось с тобой, виноват твой эгоизм. Ты – эгоистка, Яна, и так было всегда! – охотно откликнулся Глеб Наумович.
– Я – альтруистка! – возмутилась Яна. – Не называй меня этим противным словом «эгоистка».
– Ты всегда делала только так, как хорошо тебе, чтобы твоя совесть была спокойна. Сразу же сообщила мужу, что разлюбила его, вместо того чтобы разобраться в своих чувствах и не ранить человека. Не ехала к Карлу, потому что тебе так удобнее. Сразу сообщила ему об измене, чтобы скинуть с себя груз, гнет греха. Вот, мол, какая я честная! Нехорошо получилось, зато я сразу призналась, ничего не скрывая, такая вот я хорошая. А что творится у него в душе, тебя уже не волновало. И потом, опять… Он не прощает, бедная я и несчастная, пожалейте меня! Я! Я! И снова – я!
Яна ошарашенно уставилась на Глеба.
– Как ты нехорошо обо мне подумал… И, главное, как правильно… Точно. Дурная я баба, и судьба меня покарала за дело. Точно, а то о себе все да о себе… Так мне и надо! Со стороны-то виднее!
– А вот голову пеплом посыпать тоже не нужно. Просто признай ошибки и двигайся дальше. Жалеть себя – не самое продуктивное занятие, а скорее, созерцательное.
– Тоже верно, чего уж теперь? – Яна вздохнула и улыбнулась через силу. – Я теперь и к тебе на занятия прийти не смогу.
– Почему? – забеспокоился психотерапевт.
– Очень дорого для меня, я ведь теперь безработная. У меня сбережений ноль. Я всегда беспечно относилась к деньгам. Зарабатывала и тут же тратила, не впадая в грустные мысли по поводу их легкого ухода. И вот теперь я за все проучена судьбой. И за легкомыслие, и за расточительность, и за дурость, и за эгоизм. Аллилуйя! Даже легче стало!
Глеб смотрел на Яну с хитрым прищуром.
– И как тебе не стыдно говорить такое? Да мы же однокурсники! Неужели ты думаешь, я буду брать с тебя хоть какие-то деньги? Как не стыдно, Цветкова! Только вряд ли я тебе помогу. Ты сама должна отлежаться в своем «застойном периоде» и двинуться дальше. Просто у тебя сейчас наступили «черные дни» или «черная полоса». Как их там еще называют? – щебетал психотерапевт. – Все пройдет, и жизнь у тебя снова наладится. Найдешь работу…
– Нового парня, – закончила за него