А настоящая забота заключалась в том, что поэт Меньженицкий совмещал свою поэтическую деятельность и заботу об окружающей среде с членством в политической партии, имея за плечами высшее профессиональное образование и основное место работы и службы в нынешние, уже состоявшиеся времена, как он сам о себе говорил.
– Являюсь домохозяином…
Что под этим подразумевал сам хозяин этого термина, не до конца было понятно, потому что возраста, когда после трудовой деятельности остаются на повестке только заботы действительно о доме, ещё о детях и внуках, если таковые имеются, он ещё не достиг. Но, тем не менее, твёрдо стоял на своём, домохозяин и всё тут. Ну, что поделаешь, раз так хотелось этому человеку, которому до пенсии было ещё трубить и трубить, лет так-надцать, значит, так надо…
Короче, партию для своих благих, общественных дел подобрал Сергей Александрович с названием, что ближе было к природе и его чаяниям о сохранении окружающей среды, и называлась она, как-то очень хитро, по начальным буквам фамилий её предводителей, что выглядело, как «ГРУ-ша…». Короче, груша, и всё, что тут говорить, природа, она и есть природа в любых её проявлениях.
До конца не известно было, запал ли поэт только на это фруктовое, почти мичуринское селекционное название, в этом всё же, что-то было, или всё же проникся идеологией этой партийной ячейки, но как бы там ни было, членом их организации он стал, и продолжил громко плакать и сморкаться на темы своих проблем, не замечая, чем, в то же время, озабочены были его сопартийцы.
А те, не долго думая, впервые, в истории России включили права ЛГБТ (в том числе признание однополых семей) в свою официальную предвыборную программу, предложив программу своей партии, в которой ратовали вовсе не за сохранение той лесополосы, около которой родился и вырос товарищ Меньженицкий, они предлагали гендерное равенство, но в том плане, чтобы не ущемлялись права геев и лесбиянок, чтобы те могли в открытую демонстрировать свою несколько оригинальную любовь к себе подобным, которая по большей