– Успеем.
– Чего кислый такой?
– Да так…
– Отчим достаёт?
– Он мне не отчим.
– Ну, да. Он – хахаль твоей мамаши.
«Дебильный смех… Хоть бы заткнулся уже…».
– Что ты несёшь? – вспылил Кирилл.
– Ладно, не мычи. Идёшь? Ждать не буду.
– Иду, иду…
Выкинув сигарету, Кирилл поплёлся за Костей. Когда зашли в класс, прозвенел звонок. Кинув кулёк с несколькими тетрадями на парту, Кирилл присел, низко опустив голову. Проигнорировав появление учителя в классе, он продолжал смотреть на мелкие надписи в углу стола и тогда, когда его попросили рассказать домашнее задание. Посмотрев на Игоря Константиновича исподлобья, он только и вымолвил:
– Я не готов.
Скрестив руки на груди, Щетников смотрел на непутёвого ученика, не скрывая презрения, видя в нём объект для сарказма.
– Я бы удивился, если бы ответ был иным.
– Зачем тогда спрашиваете?
– Удостовериться в своей правоте.
– Удостоверились?
Короткий вопрос Кирилл практически прошептал и никак не ожидал, что его услышат.
– Как ты себя ведёшь на уроке? Хочешь, чтобы я на педсовете поставил вопрос о твоём исключении?
– За что?
– За прогулы, за плохие оценки, за хамство. Недостаточно?
– Я вам не хамил.
– Встань. – Оскорблённый Щетников изменил тон, и голос повысил. – Совсем обнаглели.
Подавив огромное желание послать учителя подальше, Кирилл всё-таки встал.
– А теперь мы тебя внимательно слушаем. Первый закон Ньютона. Инерция и инертность. Вещай. Иначе в журнале появиться очередная двойка.
– Я не знаю. Не готов я.
– Тебе ли не знать об инертности? Именно это слово лучше всего сейчас тебе подходит. Отсутствие мозгов приводит, в конце концов, к плачевным результатам. Советую об этом задуматься, пока есть время. – Тяжело вздохнув, добавил: – Садись, Кивайко. Как понимаешь – два бала.
– Игорь Константинович, а, по-моему, вы цепляетесь к Кивайко. – Высказался Костя, принимая бесцеремонность как умение постоять и за себя, и за друга. Но главное – он не мог упустить отличный момент продемонстрировать себя классу своё особое положение. Тулин прекрасно знал, что захудалый учитель физики не позволит себе разговаривать с ним тоном, каким только что говорил с Кириллом. Статус его родителей ореолом сиял над головой, отбивая у всех желание связываться с распущенным отпрыском высокопоставленного папы.
– Костя, может, ты хочешь нам рассказать о первом законе Ньютона? – спросил Щетников, выдержав паузу.
– Нет, не хочу. Пусть Романюк отвечает.
Ира, чья фамилия прозвучала неожиданно, встрепенулась, закрыв глянцевый журнал. Метнув недовольный взгляд в сторону Тулина, она надула накрашенные розовой помадой губы.
– Тебя спрашивают,