– Я заеду завтра в восемь, – сообщил Давид и отсоединился.
Заедет завтра. За мной прежде никто не заезжал. Даже Макс. Кстати, хорошо бы, чтобы в это время его не было дома. Телефон снова ожил. «Тина».
– Привет, – осторожно произнесла я, опасаясь услышать обиженные нотки в голосе подруги или, того хуже, шквал обвинений.
– Как ты? – прозвучал в ответ тихий и надежный голос Тины: не подруги – сестры.
И я разрыдалась.
…В милом, по-весеннему декорированном кафе мы провели больше часа. За огромными окнами мерцали яркие огни города. Тина не читала нотаций. Я знала, что она, как и я, противник сожалений: прошлого не воротить и не изменить.
– И что ты собираешься делать? – поинтересовалась Тина, пристально вглядываясь своими лучистыми светлыми глазами куда-то вглубь меня, будто силясь прочесть все мои мысли и эмоции.
– Завтра я встречусь с Давидом, – будто бы оправдываясь, рассказала я о своих планах. – Мне нужно узнать, кто он. И что произошло в эту ночь.
– Что ты чувствуешь к нему? – резко спросила Тина, и я вздрогнула, пытаясь сосредоточиться на одном чувстве из калейдоскопа эмоций.
– Я не знаю, – пришлось отвечать честно. Я мяла в руках бумажную салфетку приятного персикового цвета и не смотрела на подругу. – Он мне нравится. Ты же видела его: он в моем вкусе.
– Я видела его несколько часов. И ты – не многим больше. Я не укоряю тебя, просто прошу подумать. Меня немного удивили события минувших дней. Это так не похоже на тебя. Но одно я знаю точно: тебе нужно сконцентрироваться на работе и наконец разобраться с Максом.
Видит Бог, мне дико не хотелось ругаться с ней. Но упоминание Макса мгновенно вывело меня из себя. Лакмусовая бумажка. И Тина это заметила.
– Не злись. Ты же знаешь, что я права. Ты не можешь начинать отношения с Давидом, пока не порвёшь с Максимом. Тебе придётся выбирать. Роль любовницы – явно не твоя роль.
8
Давид заехал за мной ровно в восемь. Я спустилась к его большой серой «Тойоте» и поняла, что боюсь. За сутки мало что изменилось. С Максом разговор не клеился, попытки разобраться в отношениях закончились очередными взаимными упреками. И в себе я ни капельки не разобралась. Если честно, то даже и не бралась за это гиблое дело.
К тому же, утром позвонила Татьяна, мой непосредственный начальник, с новостью о том, что грядёт сокращение, а мои статьи не пользуются большим спросом. И за две недели я должна создать какое-то нечто. Нечто из ряда вон выходящее. За четырнадцать дней.
Но стоило мне увидеть ослепительную улыбку Давида, как я выкинула из головы все страхи и заботы. Он галантно распахнул передо мною заднюю дверь автомобиля, чем немного удивил меня, но я не стала ничего спрашивать и послушно села.
Он завёл машину и она тронулась с места.
– Куда