На мгновение «боров» задумался, что-то рассчитывая в уме. Потом внимательно оценил обеих девушек, посмотрел на своего молчаливого племянника и в конечном итоге решился:
– Что скажешь, Джамиль? Она либо сумасшедшая совсем, либо всё ещё верит в сказки?!
– Не верю! Просто знаю, что этого Майя не переживёт, – зло, но максимально тихо прошептала Мия, словно пытаясь набраться сил. Она тяжело вздохнула, боясь представить, чем всё это может для неё закончиться: – Язык мой – враг мой, как и говорили. Ну, хоть одно доброе дело… за сомнения в твоей верности.
– Отвяжите эту! – голос Паргути был полон отчаяния, а в безумных глазах отражалось такое раскаяние, что сложно описать. Но он не возразил дяде, а только ткнул дрожащим пальцем в Мию: – А этой – к десяти плетям добавьте всего лишь пять за её глупость. Пусть видит, что мы тоже порой можем быть милосердными.
– Спасибо, ты же знаешь, как я боюсь физической боли, я в долгу не останусь, – только и успела одними губами прошептать блондинка, прежде чем её отстегнули от столба и толкнули к хозяину.
«Боров» был в бешенстве, но не стал открыто возражать, а лишь наклонился к Мии и злобно прошептал:
– Я не забываю обид, и ты ещё поплатишься…
– Не сомневаюсь даже.
Он сдёрнул вуаль с девушки и проговорил в полный голос:
– И добавьте ещё пять плетей за нанесение личного оскорбления мне. И ещё столько же – за нарушение правил, установленных хозяином, – спокойно распорядился он и собрался уходить, потеряв всякий интерес. Но тут вспомнив что-то важное, остановился на полпути: – Только форму снимите с неё, она слишком дорого стоит…
Мия стиснула зубы так, что раздался скрежет. «Боров» лишь зло расхохотался, но посчитав, что может ещё больше отыграться, добавил:
– Ты можешь одеть вот это, – и он, сняв с себя рубашку, бросил её охранникам, желая ещё больше унизить девушку: – Помогите ей, если она не сможет справиться сама.
– Благодарствую за такое одолжение, но я уж как-нибудь обойдусь без посторонней помощи, – огрызнулась Мия, пока её отвязывали.
Брезгливо взяв рубашку из рук охранников, ухмыляющихся во весь рот, она непроизвольно поморщилась. Запах от неё исходил довольно несвежий, но выбор был невелик:
– Я верну вам костюм, как только они отвернутся… И стоит ли обратить внимание, что одежду можно было дать и почище, раз уж такая пьянка пошла?
– Если не хочешь одевать то, что дают – твоё право, – с открытой издёвкой произнёс «боров», – просто форму верни. Уверен, что твоё нижнее бельё, если такое имеется, доставит всем присутствующим неописуемый восторг.
Как жаль, что прошла эпоха рыцарей. Никто и не думал строить из себя скромников и даже не попытался отвернуться. Наоборот, мужчины начали проявлять излишний интерес ко всему происходящему. Уже и девушки-официантки начали выглядывать в окна