Он сидел в том самом кафетерии, за тем же самым столиком. Только рядом не было её, а на столешнице – бокалы пива, которое, к сожалению, совсем не помогало ему ни решить все вопросы, ни утолить боль.
– Привет, – раздался рядом такой милый голосок.
– Привет.
– Толя волнуется. Думает, что ты заблудился. А моё сердце подсказало, где тебя искать.
– Твоё сердце не ошиблось.
Она присела напротив и смахнула несколько рыбных чешуек.
– Опять ты пьешь? – грусть в голосе была неподдельной.
– У меня начался запой.
– Запой?! – одновременно прозвучало и удивление, и недоверие. Да Игорь решил прибавить к ним еще и разочарование:
– Месяц пью, неделю отхожу. Немного отдыхаю, и опять всё по кругу
– Ты врёшь.
– Нет.
– Врёшь, – упорно повторила Лариса, – и я не понимаю, зачем тебе это надо? Это даже не смешно.
– Неужели не понимаешь? – он взглянул в её глаза и заметил, что девочка на грани срыва. Глаза уже блестели от влаги. Ничего не говоря, она вскочила и убежала. Игорь даже не шелохнулся. А через полчаса к нему подошел Анатолий.
– Ты испугал меня.
– Я уезжаю завтра.
– Почему?
– Ты всё поймёшь.
Они молчали. Достаточно долго. И взгляды поверх пены пива на кружках многое сказали без слов.
– Пошли, поздно уже. Да и кафе скоро закроется.
Они вышли на морозный воздух. Постояли, подышали, изгоняя из организма отравленную атмосферу кафетерия. И не спеша, побрели домой, всё так же безмолвно. И лишь когда подошли к самому дому, Толя схватил друга за руку:
– Скажи, неужели это конец? Я не хочу терять такого друга, как ты. Но и Ларисой жертвовать…
– Ну что ты, Толян. Это просто на меня хандра напала. Всё будет, как и прежде. Навсегда. Успокойся.
Ларису он больше не видел.
И вот уже седьмой час торчит он в аэропорту. Словно сама погода против того, что бы он покинул город. В голове постоянно крутились строчки какой-то полузабытой песенки «Мы любили с тобою друг друга, но, увы, нам вместе – не судьба». И он шептал эти строчки, шептал. То ли успокаивал себя, то ли совсем наоборот. Пройдёт целый год, прежде чем они встретятся с Анатолием. И это только по их плану. А время, как известно, хороший доктор. Лишь бы девочка не наделала глупостей.
Наконец-то объявили посадку, и через несколько минут самолёт поднялся в морозное московское небо.
Трудные дни
Слёзы уже давно высохли, но боль по-прежнему сжимала сердце. Мысли со скоростью