– Вообще-то у меня есть история получше, но ее будет легко проверить.
– Думаете, кто-то будет ее проверять? – насторожился адвокат.
Олни осторожно ответил:
– Не знаю. Но я хочу быть в безопасности. Меня намеренно держат в неведении. Я не знаю, что происходит. Мне дали указания, а я только их исполняю. Мне велели сочинить историю, которая выдержит проверку.
– Это все, что вам известно? – спросил Мейсон.
– Это все, что мне известно, – подтвердил Олни. – Но я хочу кое-что сказать от себя.
– И что же?
– Как бы то ни было, – заявил Олни, вдруг посерьезнев, – а в том, что касается Лорны Уоррен, все должно быть без обмана.
Мейсон насторожился.
– Вы как-то особенно заинтересованы в том, чтобы ее права были защищены?
– Ничего подобного, – возразил Олни. – Впрочем, погодите минутку, кое-какой интерес есть. Лорна Уоррен одна из самых милых и добрых женщин, которых я когда-либо встречал. Она спокойная, тихая, терпеливая, заботливая, прекрасно относится ко всем служащим офиса. Время от времени я думаю, что спектакль, в котором меня задействовали, замышляется не случайно и, может быть, Хорас Уоррен заинтересован не в присутствии мисс Стрит на этом обеде, а в вашем присутствии. Надеюсь, вы не станете возражать, сэр, если я выложу перед вами все карты?
– Валяйте, – разрешил Мейсон.
– Хорас Уоррен мой работодатель. Я верен ему в делах. Его жена Лорна – особая статья. Не поймите меня превратно, мистер Мейсон. Мои чувства к ней не выходят за рамки чувств любого мужчины к женщине из офиса. Мы любим Хораса Уоррена, а Лорну просто боготворим. Мне, безусловно, очень не хотелось бы содействовать адвокату, приглашенному на этот обед, если тот намерен причинить какие-либо неприятности Лорне Уоррен.
– И теперь вы ждете от меня объяснений? – спросил Мейсон.
– Да, я жду от вас объяснений.
– Я никак не связан ни с Хорасом Уорреном, ни с Лорной Уоррен, и у меня нет ни малейшей причины действовать против интересов Лорны Уоррен.
Олни просиял.
– Ну, это уже кое-что. Вы меня успокоили… Что ж, не буду вас обманывать. Вы, насколько я понимаю, будете там в семь. Имею ли я право поцеловать вас, мисс Стрит, чисто платонически? В конце концов, в школе вы были гордой, недоступной красавицей.
– Когда вы учились в последнем классе, а она в первом? – уточнил Мейсон.
Олни скорчил гримасу, потом засмеялся:
– Согласен, эта часть истории кажется не очень правдоподобной, когда вы преподносите ее с вежливым адвокатским сарказмом.
– Зачем же тогда ее использовать?
– Но это единственная история, которая выдержит проверку.
– А вам говорили, что может быть проверка?
– Мне велели сочинить правдоподобную историю. Я выполняю приказание.
Делла Стрит озорно произнесла:
– Принимая во внимание нашу старую школьную дружбу и вашу бурную страсть, которую вы так успешно скрывали, поцелуйте меня