Солнце садилось за горизонт, и наша радуга, потеряв своё многоцветие, начала светиться приглушёнными огненными красками заката.
Я недвижимо смотрел на радугу, мягкое расслабление разливалось по голове изнутри, будто после бокала вина.
Радуга сияла, и из этого сияния неожиданно вылетела зелёная птица размером с голубя, но с длинным хвостом. Странная птичка для нашего района. Она так быстро пролетела и исчезла, что я даже не смог разглядеть её.
Птичка улетела, но оставила одно зелёное перо из хвоста, сантиметров двадцать в длину. Перо, медленно раскачиваясь в закатном воздухе, упало на радугу. Такое необычное, большое, великолепное! У меня возникло желание поднять его, но как только я сделал шаг, на том конце радуги показалась фигура в чёрном плаще. Человек шёл медленно, чуть прихрамывая и опираясь на посох в виде двузубых вил, голова и лицо закрыты капюшоном.
Почему-то я сразу решил, что это был он – Аид, древнегреческий бог царства смерти. Не дьявол, не Люцифер, не гастарбайтер, повредивший ногу на работе, а именно он. От этой мысли радость ещё больше разлилась по моему телу.
«Какая прекрасная встреча, – радостно подумал я. – Он-то наверняка знает ответ на мой вопрос».
– Привет, Аид! Что хромаешь? – спросил я.
Потом я подумал, что моё приветствие прозвучало несколько нагловато и невежливо. Надо было начать беседу как положено. Например, сказать: «добрый вечер» или «здравствуйте» – и непременно на «Вы». Потом хорошо бы пригласить в гости, предложить присесть с дорожки и выпить чаю с мармеладом.
Потом уже, дождавшись, когда гость отдохнёт и утолит жажду, можно было очень тактично поинтересоваться о его здоровье и предложить свою помощь. Я же врач всё-таки. Нет, тогда мне ситуация казалась настолько простой, естественной и радостной, что все эти слова вежливости и манеры были лишним мусором. Аид оказался тоже прост, как походная алюминиевая посуда.
– Здорово, Артур Владиславович Цепешев! – ответил он мне, как старому знакомому. – Да вот, на твою радугу лез и подвернул ногу. Что ж ты ступеньки так криво построил? (Аид засмеялся знакомым мне смехом.)
– Ладно врать-то! – сказал я. – Мы эту радугу только недавно нарисовали, а ты вон с посохом идешь. Получается, что либо вывих давнишний, либо ты его предвидел и прихватил с собой посох.
Аида мой комментарий очень развеселил, он ещё звонче рассмеялся, а потом подмигнул мне и сложил обе ладони в кулаки с большим пальцем в небо – жест одобрения. Посох при этом повис в воздухе.
– А ты умён, Цепешев! Не зря мы с тобой одной крови. Достойно, достойно! – чуть кряхтя и кашляя, ответил Аид и продолжил уже серьёзно: – Не твоё дело, где ногу повредил. Может, ты тоже повредишь. Так что же? Мне всё рассказывать будешь, что ли? Кхе-кхе. Хотя я и так узнаю! – Аид опять рассмеялся, но теперь уже не человеческим смехом, а громом на небе. – Ой, прости, не сдержался! Ты себе не представляешь, как