Великий Инквизитор постарался скрыть изумление. Cor Unum! Понтификальная комиссия под официальным названием Pontificum Consilium «Cor Unum» de Humana et Christiana Progressione Fovenda – всего лишь незначительный комитет, и это так вот уже несколько столетий. Мустафа не сразу припомнил их президента… Кардинал дю Нойе вроде бы. Ничтожная фигура в ватиканской бюрократии. Старуха. «Что, черт возьми, здесь происходит?»
– Мы живем в волнующее время, – сказал кардинал Лурдзамийский.
– Так-то оно так… – Великому Инквизитору почему-то вспомнилось древнее китайское проклятие насчет эпохи перемен.
Папа продолжил прогулку, и кардиналы с помощниками заторопились следом. Сквозь силовой купол проникал легкий ветерок, шевеливший золотистые цветы на изваянии священного дуба.
– Кроме того, наша новая энциклика затронет серьезную проблему ростовщичества в новую эпоху, – добавил Папа.
Великий Инквизитор от неожиданности сбился с шага, и ему пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Потребовалось огромное усилие, чтобы сохранить безразличие. Ему-то это удалось, а вот отец Фаррелл за его спиной, похоже, был просто в шоке.
«Ростовщичество? – подумал Великий Инквизитор. – Триста лет действуют установленные Церковью для Гильдии правила торговли. Никто не желает возвращения первобытного капитализма… Но контроль не слишком суров… Если это – попытка сосредоточить все политические и экономические силы непосредственно в ведении Церкви… Неужели Юлий… то есть Урбан… намерен отменить гражданскую автономию Империи и Гильдии торговцев? И вообще, при чем тут военные?»
Его Святейшество остановился у чудесного куста с белыми цветами и ярко-голубыми листьями.
– Смотрите, как хорошо прижилась иллирийская горечавка, – с нежностью проговорил он. – Подарок архиепископа Поске с Галабии-Пескас.
«Ростовщичество! – думал Великий Инквизитор в диком замешательстве. – Отлучение от Церкви… лишение крестоформа… за нарушение торговых ограничений и контроля доходов… Прямое вмешательство Ватикана… Матерь Божия!»
– Но мы пригласили вас по другому поводу, – сообщил Папа Урбан Шестнадцатый. – Симон Августино, будьте так добры, поделитесь с кардиналом Мустафой теми тревожными разведданными, которые были получены вчера.
«Им стало известно о наших биошпионах, – в панике подумал Мустафа. Сердце тяжело ухало. – Они знают об агентах… о том, что Священная Канцелярия попыталась напрямую связаться с Техно-Центром… о прощупывании кардиналов перед выборами… обо всем!»
Он сохранил соответствующее выражение лица: глубочайшая заинтересованность, сугубо служебная обеспокоенность тем, что Папа употребил слово «тревожные».
Громадный кардинал Лурдзамийский словно подобрался. Тяжелое