Марк почти не слышал слова матери. Присев возле огня, он тормошил свою память, вспоминая знания младшего бога. Нужная информация с готовностью появилась перед глазами, и теперь ее необходимо было перенести на полено. Марк начал уверенно рисовать символы, водя пальцем по шершавой поверхности. Он чуть не вскрикнул от радости, когда увидел, что на дереве остаётся четкий отпечаток наносимого иероглифа.
Как только последняя точка заняла своё место, надпись древних богов слегка вспыхнула чёрным светом и потухла, оставив на поверхности дерева выжженный след. С трудом подняв потяжелевшее полено, Марк, пошатываясь, подошёл к печи, но отодвинуть тяжёлую заслонку топки он был не в силах. Недовольно затопав ногами, он указал на печь.
– Сынок, давай еще подождем. Это всё, что у нас осталось от дров. – тихо сказала женщина. Марк не унимался, требовательно мотая головой. Через минуту женщина сдалась и положила полено в печь. – Хорошо, непоседа, уговорил.
Едва заслонка заняла прежнее место, в печи с весёлым треском вспыхнуло пламя. Женщина с визгом отпрянула от печи, испуганно подхватив радостного Марка. Жаркий огонь бушевал в топке, а его оранжевые языки игриво вырывались сквозь редкие ячейки решётки.
– Как это возможно? – сказала женщина и вновь заглянула в топку. Не успела она приподнять преграду, как пламя тут же потухло, а в черном проёме одиноко лежало немного почерневшее полено с витиеватой надписью. – Наверное, мне почудилось…
Сказала она, снова возвращая заслонку, но тут же пламя вновь ожило, обдав её приятным теплом. Женщина удивлённо посмотрела на сопевшего Марка, пытавшегося взобраться на низкую скамью.
«Люди одинаковы во всех мирах.» – подумал Марк, слушая причитания матери. Женщина списывала все на тёмное колдовство, но через десять минут глиняный горшок всё-таки оказался в печи, и магические чары мгновенно сменились на дар богов. Не успела она успокоиться, как домой вернулся отец и женщина, отчаянно жестикулируя, возбужденно рассказала ему о случившемся.
Глава 3
«Волшебный огонь» в печи не давал им покоя несколько дней. Марк улыбался, вспоминая версии родителей и попытку отца поговорить с ним о чудесном полене. Пришлось помычать, жестикулируя руками, что вполне соответствовало поведению годовалого ребёнка.
– Лина! – хлипкая дверь дома, прикрытая почерневшей от времени тканью, шумно распахнулась, впуская в дом жуткий холод. На пороге, закрывая почти весь дверной проём, появилась дородная женщина в грязном фартуке. – Лина, там твоего… несут.
Марк насторожился, пытаясь понять слова посетительницы. Побледневшая Лина выскочила из дома вслед за теткой, не прикрыв за собой дверь, а уже через минуту дом наполнился суетливыми людьми.
В дом протиснулись четыре бородатых мужика с широкими ношами, на которых лежал окровавленный отец. Какая-то женщина придерживала его голову. Вслед за ними в дом вошла заплаканная Лина. Замыкали