Я благодарно лизнула Тревегга в морду и пошла извиняться перед Рууко.
Глава 16
Мы с Аззуеном и Маррой тащили по куску оленьего мяса на вершину холма, называемого Волкоубийца. Наш первый олень был старым и искалеченным, это правда, но мясо у него было таким же вкусным, как любое другое. Насчет Миклана я ошиблась: для своего роста он был силен, и именно его удар оказался первым. У людей есть специальные вторые палки для бросания острых палок, и Миклан владел ими мастерски. Вшестером нам легко удалось взять оленя, и я порадовалась, что мы успели вовремя: лосей на Великой Равнине почти не осталось, и Рууко сказал, что если в ближайшие ночи ничего не добудем, то надо готовиться к зимнему переходу. А зимой и видеться с девочкой, и тем более охотиться вместе с людьми сложнее. К тому же совместная охота отвлекала от мыслей о Большом Разговоре: вызнать там удалось многое, но даже Аззуен не мог понять, что теперь делать. Я лишь надеялась, что неприятности грянут не раньше, чем мы что-нибудь придумаем.
Мы с Аззуеном и Маррой обсудили, куда деть нашу долю оленины. Часть мы спрятали, однако объяснений со стаей все равно не избежать.
– Волки заметят по дыханию, – сказала Марра. – Одно дело, когда от тебя пахнет кроликами или даже дикобразом: их мы можем поймать и сами. Но не оленя же! Если узнают про оленя, нас изведут расспросами.
Марра лучше всех нас чувствовала отношения в стае, к ней стоило прислушаться.
– Скажем, что мы нашли его уже мертвого, – предложила я.
– Олень слишком свежий, а от нас пахнет охотой, – заметил Аззуен. – Они поймут, что мы обманываем.
И вправду: запах людей остается только на поверхности тела, его легко смыть или перебить другим – не то что запах охоты на крупную дичь, который идет изнутри.
– Что же говорить стае? Неужели отказаться от мяса? – бессильно спросила я.
– Не поможет, – медленно проговорила Марра. – Они все равно поймут, что мы охотились на крупную дичь, и спросят, почему ничего не принесли остальным.
– Надо что-то придумать. – Аззуен не сомневался, что выход существует. Он дернул ухом и полуприкрыл глаза; было почти слышно, как работает мозг, я даже позавидовала. Долго ждать нам с Маррой не пришлось: глаза Аззуена тут же осветились догадкой.
Час спустя мы осторожно взбирались на холм Волкоубийцу – относительно невысокий, но крутой, странно торчащий посреди леса в получасе бега от нашего лежачего дерева. Кто-то говорил, будто раньше Волкоубийца был крупным вулканом, от которого теперь остался лишь мелкий неровный бугор. Другие считали, что в давние времена его сделали люди или верховные волки. Волкоубийцей холм зовут оттого, что если неосторожно по нему взбежать, то рухнешь с крутых уступов и разобьешься об острые камни. Мысль Аззуена была проста: мы скажем, что загнали оленя на холм и оттеснили к обрыву, а потом ободрали мясо с разбившейся туши. Для исполнения задуманного оставалось лишь поваляться под старыми тисами,