Однажды на рассвете он вошел к ней в комнату, держа в одной руке кинжал, в другой – чашу. В весьма суровых выражениях предъявив ей обвинение в неверности, он сказал: «Как вы предпочитаете умереть, мадам, от кинжала или от яда?» Она рыдала и просила пощадить ее. «Нет, мадам, выбирайте». Она выпила яд, упала на колени и в ожидании смерти стала молить Бога о прощении. Через час Гиз успокоил ее: яд оказался всего-навсего крепким бульоном. Урок, однако, был жестокий.
«Какая великолепная сцена! – подумал юный Дюма. – Хорошо бы ее написать… Но кто был этот герцог де Гиз? А Сен-Мегрэн?..»
Как и всегда, он обратился к своему верному и ученому другу – «Всеобщей биографии», которая сообщила ему кое-какие сведения и отослала к «Мемуарам» л'Этуаля… Л'Этуаль?.. Кто такой л'Этуаль?.. Бесценная «Биография» снова пришла на выручку: Пьер Тэзан де л'Этуаль (1546–1611) оказался прославленным историографом эпохи Генриха III и Генриха IV. Дюма достал эту книгу и нашел ее восхитительной. Из нее он узнал, что Сен-Мегрэн, первый камер-юнкер короля, был в 1578 году зверски убит на улице по приказанию Генриха де Гиза, прозванного Меченым, – урок каждому, кто посягает на герцогинь. Сцена эффектная, но довольно банальная. У того же историографа Дюма нашел рассказ о событии, которое давало великолепную возможность закрутить пружину интриги. Оно относилось, правда, к совершенно другому вельможе того времени – к Луи де Бюсси д'Амбуазу (1549–1579). Но какое это имело значение? Дюма собирался писать драму, а не исторический трактат.
Так вот, этот молодой Бюсси, любовник Франсуазы де Шамб, графини де Монсоро[4], получил от нее записку с приглашением прийти в отсутствие мужа в его замок. Но, оказывается, она назначила ему это свидание по приказу ревнивца мужа и, чтобы спасти свою жизнь, позволила Шарлю де Шамбу застигнуть ее во время прелюбодеяния. Бюсси был убит в полночь в ее комнате мужем, который ворвался ту да в сопровождении вооруженных до зубов друзей.
Прочитав главы о Сен-Мегрэне, о Бюсси д'Амбуазе и вспомнив уроки Шиллера и Вальтера Скотта, Дюма решил, что драма на мази. Конечно, надо было узнать какие-нибудь подробности быта и нравов, подпустить местного колорита – словом, воссоздать атмосферу двора короля Генриха III. Но Александра не останавливали подобные мелочи! Ведь у него были книги, образованные друзья и собственное воображение. Он написал драму «Генрих III и его двор» за два месяца.
Глава третья,
В которой рассказывается, как к молодым людям приходит успех
«Генрих III и его двор» была вовсе не плохой пьесой. Конечно, эрудиты и снобы подняли бы на смех юного невежду знакомившегося с французской историей по забытой на столе книге. Конечно, можно признать, что анализу чувств и характеров недостает глубины, что образы герцога де Гиза и короля написаны однолинейно,